Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин (2010)

Я развернула листок и чуть не взвизгнула от восторга. Она же не про мужчину все это время говорила! А про собаку! Это была борзая — по-моему, серая, но Кэти, как все собачники, упорно называла ее «голубой». Майло лишился хозяев и искал новых.

— Никак не могу решиться позвонить, — пожаловалась подруга.

Мне захотелось броситься ей на шею. Даже Кэти, при своей железобетонной самоуверенности, боялась брать на себя обязательства. А ведь речь шла всего-навсего о псе, которого она видела только на фотографии. Господи, какое счастье.

Чуть позже, повеселев, я рискнула спросить ее, сколько раз она уже занималась по методу Джейн Фонды.

— Занималась? Господь с тобой. Я просто посмотрела диск пару раз с коктейлем, сигареткой и пакетиком чипсов.

Боже, храни моих подруг.

Когда я думала, что лучше уже ничего быть не может, Рэчел прислала эсэмэску с предложением пропустить по бокальчику, заканчивая фразой: «Мужики — козлы».

Вскоре Рэчел присоединилась к нам и все рассказала. Оказалось, ее второе свидание с Ангусом окончилось катастрофой. В промежутке между основным блюдом и десертом он заявил:

— Для меня честность превыше всего. Ты когда-нибудь изменяла?

— Черт его подери, идиота! — перебила ее Кэти. — Небось его бывшая ходила налево, а отдуваться придется его будущим.

— Вот что бы вы сделали? — Рэчел развела руками. — Честно выложили ему то, чего он явно не хочет слышать? Или слегка покривили душой?

— Трудно сказать, — ответила я. — Наверное, призналась бы откровенно. Иначе тебе придется жить со своей ложью, и со временем она разрастется до гигантских размеров. Если он не простит тебе давнюю ошибку — по сути, ерундовую, — если ты для этого недостаточно ему нравишься, пусть идет лесом. Он тебя недостоин. В конце концов, у всех есть прошлое. У всех свои скелеты в шкафу. Ну, у тех, кто хоть немножко пожил.

— Я, пожалуй, с тобой соглашусь, — сказала Кэти. — Хотя вопрос, конечно, — умора. Все равно что спросить: «Со сколькими мужиками ты спала?» Если парень этим интересуется, значит, ему не нужны взрослые, равноправные отношения. Он хочет непорочную маленькую девочку. Разумеется, его устроит только один ответ: «Я чиста, невинна и берегла себя для тебя». Или: «Один, но все было так ужасно, что это не считается». Пардон, но правда такова: большинство женщин нашего возраста уже бывали влюблены, в курсе, что такое секс, и, возможно, даже бывали частью любовного треугольника. Если мужик не может примириться с тем, что у женщин есть прошлое, пусть болтается возле какой-нибудь школы и присматривает себе нетронутую девицу. Хотя сейчас такие, наверное, встречаются реже, чем единороги. Интересно, а сам-то он что — весь из себя высоконравственный?

— Так что ты ответила? — спросила я.

— Я сказала ему правду. Сказала, что однажды оступилась. Это стало для меня хорошим уроком, повторять который я не намерена. Объяснила, что для меня это был способ прекратить ненужные отношения. Не самый лучший способ, согласна, но зато действенный. Иногда приходится сделать большую ошибку, чтобы понять, какие поступки правильные, а какие нет. Ошибки — это очень больно, но они помогают выяснить, кто мы на самом деле. Я сказала, что теперь знаю, какова я. И знаю, чего хочу.

— А он что?

— Сразу притих и повторил, что доверие для него очень важно. Я ответила, что тоже ценю доверие и честность, поэтому и сказала ему правду. А он заявил: «Изменила один раз — изменишь и другой».

— Чушь собачья, — сказала я. — Ясное дело, бывают серийные изменщики. Но среди моих знакомых абсолютно все женщины и очень многие парни, которые впутывались в такие истории, потом страшно об этом жалели. Оно им надо — во второй-то раз?