Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин (2010)

Постанывая и отдуваясь, я продолжала тащиться по Грейт-Вестерн-роуд. Самое страшное, что я предупредила о своей грядущей победе всех, включая Луизу и Кэти, и настоятельно попросила их быть у финишной черты в десять тридцать утра, чтобы стать свидетелями моего триумфа. Я пересекла черту в одиннадцать тридцать восемь под номером три тысячи пятьсот сорок девять. Всего было три тысячи шестьсот участников.

Сейчас подруги вспомнили все это и расхохотались.

Луизе пришел на память еще один случай, когда, по ее словам, я повела себя как ребенок. Я была корреспондентом газеты «Геральд» в Глазго. Там ввели новую систему оценки сотрудников, и мой редактор присвоил мне рейтинг. Неплохой, но не выдающийся. Одним словом, средний. А я только что вернулась из командировки — провела неделю в страдающей от голода и болезней Малави. Я сделала очень прочувствованный, как мне казалось, материал (сама ревела, когда читала). Поэтому скромная оценка моих способностей меня слегка рассердила. Я ворвалась в кабинет начальника, размахивая язвительным, но безупречно сформулированным заявлением об увольнении. Редактор был удивлен.

— Я ведь не говорю, что ты плохо работаешь. У тебя такой же рейтинг, как и у остальных, — средний.

— В том-то и дело, — прорыдала я. — Средний. Средний. Всего-навсего средний.

Многие воспоминания заставляют меня кривиться от стыда. Это — одно из них.

Возможно, Луиза и Кэти в чем-то были правы.

— Прояви настойчивость, в кои-то веки, — взмолилась Луиза. — Ведь речь идет не о том, чтобы просто проверить себя, — но о том, чтобы открыть себя заново. Понять, что ты за человек.

Иногда эта парочка меня бесит, но я хотела доказать им, что я не из тех, кто бросает дело на полпути. Значит, придется дать терапевтихе еще один шанс. А куда деваться?

— А знаете, девочки, — Луиза милосердно сменила тему, — у нас в апреле намечается вечеринка. Будет много симпатичных врачей.

Муж Луизы, Скотт, работает в приемном отделении «скорой помощи» Королевской больницы Глазго.

— На одного из них, Лорна, я бы обратила твое особое внимание. Он недавно приехал в город, и он совершенно неотразим.

Во-первых, мне не нужен мужчина. Во-вторых, один врач в моей жизни уже есть. В-третьих, почему семейные люди все планируют за несколько месяцев?

— Отлично, — сказала я, поднимаясь. — Пойду возьму себе еще вина.

Пожалуй, литра два будет в самый раз.

МАРТ

Король и я

Утро понедельника выдалось пасмурное, сырое и ветреное. По дороге к доктору Дж. я решила, что сегодня обязательно попробую лечь на кушетку. Мы не поднимали эту тему с самого первого сеанса. Тогда я спросила, лечь мне или сесть, а она ответила: «Делайте так, как считаете нужным», совершенно сбив меня с толку. Накануне вечером я посоветовалась с Кэти. Она сказала, что «лежачие» пациенты поначалу волнуются намного сильнее, чем «сидячие», но зато потом больше расслабляются, свободнее говорят о своих фантазиях и страхах и быстрее обнаруживают в своем подсознании скрытые силы, которые определяют наше поведение.

— Лежа на кушетке, ты не видишь психотерапевта, не можешь отследить его реакцию. Ты как бы находишься целиком в его власти.

Я тут же поклялась, что не буду такой, как все. Не буду чувствовать себя беспомощной. Мне были отчаянно необходимы какие-то перемены. До сих пор мне казалось, что за прошедшие месяцы я вывернула перед ней душу наизнанку, но внезапно я поняла, что не сообщила ей ничего такого, чего не говорила бы другим людям. Оставалось или бросить психотерапию, или попробовать новый подход, который, возможно, позволит ей вскрыть мою броню.