Рёв - Ария Кейдж

Как и во всем доме, простыни закрывают всё от пыли, но я не сомневаюсь, что под ними всё еще лежат все его вещи, равно как и вещи моей матери, которые он хотел сохранить, которые были практически всем. Я не убираю их, я не буду искать их. У меня есть единственная цель, из-за которой я нахожусь здесь, и я направляюсь к его секретному месту, под креслом-качалкой, в углу. Оно тоже было мамино. Она никогда не пользовалась им в этом доме. Каждый вечер, перед сном, она держала меня на руках, сидя в этом кресле, читала и пела мне. Полагаю, это - было немного жестоким напоминанием, но, в любом случае, он принёс его с собой. Это своего рода ирония, хранить кресло, как знак маминой любви ко мне, ведь его любовь ко мне основывалась на извращении… мне нужен был другой предмет.

Я волочу её кресло по ковру и избавляюсь от унылого воспоминания о ней, когда оно качается само по себе. Я впиваюсь ногтями в угол плинтуса, захватываю край ковра и оттягиваю его назад. Единственная просверленная дыра в одной из досок: все было так, как я запомнила.

Когда мне было двенадцать, я пошла на шум сверла и заглянула сюда, слишком заинтригованная, чтобы думать о своем благе. Я знала, что пронзительный звук того, как метал сверлил древесину, заглушил мою слежку, но существовал риск, потрепавший моё маленькое сердечко: я не была допущена в его комнату. Он что-то замышлял – это было очевидно. Так что, в следующий раз, когда была одна дома, я пошла посмотреть. Как только я нашла содержание его тайны – я поклялась никогда не подглядывать снова.

Сегодня я впервые за всё время вернулась в его комнату. Мой живот скрутило от затхлого воздуха и нервов, но я тянусь к дырке в древесине и задерживаю дыхание, пока поднимаю доску. Внутри темного пространства под половицами лежат его порно журналы, все в пыли от прошедшего времени. Я достаю их и откладываю в сторону, ища то, что, надеюсь, всё еще лежит под ними. Завернутые в наволочку, как готовые к утоплению котята, видеозаписи Нейта и меня. Аналогия подходит – содержимое кассет потопит нас, если попадет в чужие руки. Я никогда не смотрела их, но знала об их содержимом. Я видела, как он заряжал пленкой камеру и мне всегда было интересно, что он сделал с ней. Я благодарна, что мы не жили в век, когда интернет был услугой широкого пользования в домашнем обиходе. Нет, грехи моего прошлого записаны на VHS.

Я беру самодельный мешок и сдерживаю рвотные позывы, единственное, что удерживает меня от рвоты – рассматривание другого предмета, за которым я пришла.

Холодный металл неприятно ощущается под моими пальцами. Оборачивая пальцы вокруг стали, я вытягиваю его на свет и кладу на колени. Он не заряжен, в нем нет обоймы, которая все еще лежит в темноте, ожидая, искушая меня. Я знаю, что должна сделать и знаю последствия. Я тянусь за обоймой, беру пистолет и наволочку с моими грехами, и бегу из его комнаты на кухню.

Я вываливаю всё это на стол и пытаюсь успокоить свое трясущееся тело, пока оцениваю то, что должна сделать с содержимым. Ничто из этого не будет легким и всё же я не могу дождаться, когда всё это закончится.

Я засовываю все в кладовку и направляюсь в душ. Первое место, куда мне нужно пойти – мне не нужно выглядеть, как сумасшедшая женщина или они не воспримут меня всерьез. Мне нужно быть спокойной и сделать это правильно.

Шарлотта

21 год

Во всей моей жизни никогда не было ночи подобной этой, когда алкоголь, лица и музыка как следует затуманили моё прошлое.