Счастливец - Уильям Локк (1994)

Поль рассмеялся, потому что был молод и силен, и знал, что такие неудачи неизбежны в жизни людей, рожденных для блестящей судьбы. Правда, они неизбежны и в жизни рожденных для судьбы несчастливой, таких, как бедный Уильмер. Он сознавал огромную разницу между собой и этим человеком. Ну и жизнь, однако! Очутиться лицом к лицу с миром, имея сорок три года от роду, жену, детей и три с половиной пенса! Бедный Уильмер! Поль подумал, что Уильмер не мог расплатиться со своей хозяйкой и почувствовал, что поступил низко, сохранив для себя один соверен.

Внезапная утрата трех четвертей состояния, как никак, привела его к практическим соображениям. Чем больше у него окажется в кармане при его прибытии в Лондон, тем дольше он сможет просуществовать. Это было важно, потому что театральный ангажемент нельзя поймать на лету. Между тем поездка по железной дороге поглотит основательное количество шиллингов. Ясно, что благоразумнее избежать железной дороги и единственный способ для этого — отправиться в Лондон пешком. Его молодая кровь быстрее потекла в жилах от такой перспективы. Это романтично. Это может быть также интересно и полезно для здоровья. В последнее время он несколько опустился, в особенности за последние две недели, когда, в ожидании катастрофы, питался только чаем и селедкой.

Прогулка в полтораста миль по летним дорогам, с хлебом и сыром и время от времени стаканом пива для поддержки духа — вот что требовалось, чтобы опять подтянуть его. Поль взглянул в зеркало. Да, лицо его несколько осунулось, а глаза блестели слишком беспокойно. Славная прогулка до Лондона по тридцать или сорок миль в день была как раз тем, в чем он нуждался.

Радостно распаковал Поль свой сундук, вынул из него дорожную пару и чулки, переоделся и, оставив свой багаж у хозяйки, которая должна была ждать его распоряжений, бодро двинулся по залитым солнцем улицам маленького городка с палкой в руках, с котомкой за плечами и с неугасимым огнем молодости и надежды в сердце.

8

Мисс Урсула Уинвуд без шляпы, но с ситцевым зонтиком на плече и с поджарой блестяще-рыжей легавой собакой у ноги шла своей спокойной, уверенной походкой вдоль экипажного проезда Дрэнс-корта. Эта крепкая, цветущая женщина не боялась признаваться в своих сорока трех годах. У нее были ясные голубые глаза, уверенно смотревшие на сложный мир всяческих дел, и упрямый подбородок, говоривший о способности вести их. Мисс Урсула Уинвуд знала, что она влиятельная особа, но это сознание не делало ее суетной, капризной или властолюбивой. Ее влиятельность была общепризнанной, как и ее зрелая красота и независимое состояние. Несколько лет тому назад она приняла на себя управление домом своего овдовевшего брата, полковника Уинвуда, депутата консерваторов от той части графства, в которой они жили, и усердно помогала ему в его политической работе. Маленький городок Морбэри — в полумиле от монументальных ворот Дрэнс-корта — испытывал влияние мисс Уинвуд в самых разнообразных направлениях. Другой город, несколько подальше, с пятью или шестью миллионами жителей, благодаря газетам, тоже знал о существовании мисс Уинвуд. Многие лиги, общества, ассоциации именовали ее своим президентом, вице-президентом или членом правления. Она заседала и в королевских комиссиях. Ее имя под призывом к благотворительности гарантировало обильные сборы. То, чего она не знала о жилищном вопросе, рабочем законодательстве, женских тюрьмах, госпиталях, приютах и убежищах для слепых или благородных вдов, об обществах покровительства труду и животным, — то, очевидно, вообще не представляло никакого интереса. Ей приходилось заседать за столами президиумов вместе с принцессами крови, архиепископы приветствовали ее, как коллегу, и министры советовались с ней.

На некотором расстоянии от подъезда кирпичного, увитого плющом дома времен королевы Анны, сверкала на солнце среди газонов покрытая гравием дорога. Для этого участка и был взят зонт.