Счастливец - Уильям Локк (1994)

Поль, глядя на живописный кошмар, забыл о Джен, следившей за ним холодным, вызывающим взглядом.

— Что ты скажешь об этом?

Он улыбнулся.

— Это несколько сбивает с толку.

— Весь дом таков.

— Очень необычно, — осторожно заметил Поль.

Он снова окинул взглядом зал. На одном конце длинного стола стояли три прибора, блюдо холодного мяса, заманчивый яблочный пирог, кусок честера и салата из сельдерея в стеклянной вазе. На столе не было и признака каких-нибудь украшений. Огромное чудовище из орехового дерева, скупо уставленное посудой, исполняло роль серванта. Кресла, десять с прямыми спинками и два более удобных у камина, из которых одно без подлокотников, были обиты зеленым и желтым кретоном. В большом камине весело трещал яркий огонь, и на широкой каминной доске стояли маленькие раскрашенные гипсовые фигурки: олени, гномы, кролики, опустившие одно ухо и задорно поднявшие другое, собаки, выслеживающие и преследующие невидимую дичь.

Джен смотрела на Поля, в то время, как он рассматривал комнату.

— Кто такой мистер Фин? — спросил он тихо.

— Много лет тому назад он торговал рыбой в фирме «Фин-Жареная рыба». Теперь он собственник фирмы «Fish Palaces Ltd». Отделения по всему Лондону. Невозможно не заметить их даже из автомобиля.

— Я видел их, — сказал Поль.

Спор за дверью кончился победой хозяина: он вошел в столовую, любезно подталкивая Барнея Биля. В первый раз Поль увидел его в полном свете. Это был человек крепкого сложения, с волосами и бородой когда-то, очевидно, цвета воронова крыла, а теперь неравномерно разделенными белыми прядями, и темными грустными глазами. Он казался как бы окруженным атмосферой скорбного терпения — для собственника процветающей торговой фирмы внешность самая неподходящая. Поль обратил внимание на странность его одежды. На нем был черный закрытый сюртук методистского пастора и одновременно галстук всех цветов радуги с бриллиантовой булавкой, тяжелая золотая часовая цепочка, алмазный перстень и крупные перламутровые запонки. Но столь странное сочетание не умаляло спокойного, даже мрачного достоинства его лица и манер. В нем ясно чувствовалась оригинальная личность.

Вошла горничная и поставила четвертый прибор. Мистер Фин знаком пригласил Поля сесть направо от себя, Барней Биль сел рядом с Полем, а Джен налево от хозяина.

— Я попрошу подать, — сказал мистер Фин.

Он позвонил и минуты через две явился лакей с подносом, на котором стоял кувшин с пивом. Показалось несколько странным, что ничего, кроме мяса и пива, не было подано.

— Мне очень жаль, мистер Савелли, — произнес хозяин, когда они сели и принялись за мясо, — что я не могу предложить вам ни вина, ни спиритуозов. Я строгий трезвенник, как и мисс Седон. Но так как я знал, что мой старый друг Симонс будет несчастен без привычного стакана пива…

— Это я, — сказал Барней Биль, подталкивая Поля локтем, — Симонс! Ты не знал этого раньше? Извини, хозяин, за то, что перебил.

— Да, так вот кувшин пива — это все, кроме воды, что я могу предложить вам.

Поль заявил, что пиво превосходно и весьма кстати после публичных выступлений, и доказал свое утверждение, осушив стакан, поданный лакеем.

— Если бы все были так умеренны, как ты, Биль, и как, я в том уверен, мистер Савелли, то я ничего не имел бы против напитков. Но люди, к сожалению, далеки от умеренности.

— Я понимаю, — сказал Поль. — Вы проповедуете или защищаете — полагаю, что проповедуете, — полное воздержание и потому чувствуете и себя обязанным воздерживаться.