Земля белых облаков - Сара Ларк (2013)

Кири и Дороти сняли с Гвинейры платье и распустили ее волосы. Кири при этом все время шутила и хихикала, а Дороти всхлипывала и утирала слезы. Кажется, служанка-маори и вправду радовалась за Гвинейру с Лукасом и лишь удивилась тому, что новобрачные так рано покинули праздник. У маори было принято, чтобы молодые делили ложе на глазах у всей семьи. Услышав об этом, Дороти заплакала еще громче.

– Ну и чего ты рыдаешь, Дот? – раздраженно спросила Гвинейра. – Словно это не свадьба, а похороны!

– Не знаю, мисс, но моя мама всегда плакала на свадьбах. Может быть, это приносит удачу?

– Слезы не приносить удачу, смех приносить удачу! – возразила Кири. – Так, вы готов, мисс! Очень красивый мисс! Очень красивый. Мы сейчас идти и стучать к мистер Лукас. Красивый мужчина мистер Лукас! Очень милый! Только немножко худой. – Она снова захихикала и вытолкнула Дороти за дверь.

Гвинейра опустила голову и осмотрела себя довольным взглядом. Ночная рубашка девушки была из тончайшего кружева, и она знала, что выглядит в ней прекрасно. Но что теперь? Гвин не могла ждать Лукаса за туалетным столиком. Если она правильно поняла намеки матери, это должно происходить на кровати…

Гвин легла в постель и укрылась шелковым одеялом. Жаль, что теперь красивой ночной сорочки почти не видно. Но, может, Лукас уберет его, чтобы посмотреть…

Гвинейра затаила дыхание, когда услышала тихий скрип дверной ручки. Лукас вошел в комнату с лампой в руке. Похоже, молодой человек недоумевал, почему Гвинейра не потушила свет.

– Любимая, я думаю, мы… пожалуй, будет приличнее погасить свечи.

Гвинейра кивнула. Облаченный в длинную ночную рубашку, Лукас представлял собой не слишком волнительное зрелище. В воображении Гвинейры мужское белье всегда выглядело более… более мужским.

Лукас приподнял одеяло и лег рядом с Гвин.

– Я постараюсь не причинить тебе боли, – прошептал он и легонько поцеловал девушку.

Гвинейра не шевелилась, пока муж гладил и покрывал поцелуями ее плечи, шею и груди. Затем Лукас приподнял подол ночной сорочки и сдвинул ее вверх. Его дыхание участилось, и Гвинейра заметила, что ее тоже охватило странное возбуждение, которое разгоралось все сильнее, пока пальцы Лукаса пробирались к самым интимным участкам тела девушки, которые она сама никогда не решалась исследовать. Мать не разрешала девушке снимать нижнюю сорочку даже во время купания, и теперь она не осмелилась внимательно рассмотреть то, что находилось ниже задранного края ночной сорочки – рыжие волосы, еще более курчавые, чем на голове. Лукас нежно касался ее, и Гвинейра почувствовала, как по ее телу пробежали приятные мурашки. Наконец он убрал руку, лег на Гвин, и она почувствовала между своими ногами его член, который набухал, становился тверже и все сильнее упирался в самую неизведанную часть ее тела. Внезапно Лукас словно наткнулся на какое-то препятствие – и его член обмяк.

– Мне жаль, дорогая, но сегодня был такой напряженный день, – извинился он.

– Но это было очень приятно… – осторожно промолвила Гвинейра и поцеловала мужа в щеку.

– Возможно, нам стоит попробовать еще раз завтра…

– Как хочешь, – сказала Гвин, почувствовав растерянность и в то же время небольшое облегчение. Если выполнение пресловутого супружеского долга происходило именно так, то ее мать явно преувеличивала. То, что делал с Гвинейрой Лукас, трудно было назвать болезненным или неприятным.

– Тогда позволь мне попрощаться с тобой, – сухо промолвил молодожен. – Думаю, ты предпочтешь спать одна.

– Как хочешь, – повторила Гвинейра. – Но разве не принято, чтобы супруги проводили первую брачную ночь вместе?

– Ты права, – кивнул Лукас. – Я останусь здесь. Кровать достаточно широкая для нас двоих.

– Да, – согласилась девушка и, с готовностью подвинувшись на левый край кровати, свернулась клубочком.

Лукас, вытянувшись, неподвижно лежал на правой стороне.

– Тогда спокойной ночи тебе, любимая!