– Хорошо я придумала, не так ли? – спросила она Хелен, когда жующие дети уселись на краю одной из спасательных шлюпок. При этом они старались не забывать о наставлениях воспитательницы и откусывали от булочек маленькие кусочки, а не запихивали их в рот целиком. – На верхней палубе столы сервируют, как в гранд-отелях. Увидев эти горы еды, я сразу же вспомнила о ваших бедных малышках и решила поделиться с ними своим завтраком. Вы ведь не против, правда?

Хелен кивнула.

– От предусмотренного для нас продовольствия они вряд ли смогут поправиться. Порции тут не очень большие, к тому же мы должны приносить еду из камбуза сами. Поэтому старшие девочки присваивают себе половину еды еще по дороге в каюту. Вдобавок ко всему в семьях эмигрантов с нашей палубы есть несколько наглых мальчишек. Пока что они еще не освоились здесь, но подождите, пройдет два-три дня, и эти сорванцы начнут преграждать девочкам дорогу и требовать с них плату за проход! Однако надеюсь, что мы как-нибудь переживем следующие несколько недель. А еще я попытаюсь научить этих детей хоть каким-то умениям. Это больше, чем кто-либо когда-нибудь для них делал.

Пока сироты ели и играли с Клео, две юные женщины, оживленно болтая, прогуливались по палубе. Гвинейре хотелось побольше узнать о своей новой знакомой. В конце концов Хелен рассказала ей о своей семье и работе у Гринвудов.

– Значит, на самом деле вы еще не жили в Новой Зеландии? – немного разочарованно спросила Гвинейра. – Кажется, вчера вы сказали, что вас там ждет муж.

– Ну… мой будущий муж, – заливаясь краской, пролепетала Хелен. – Я… Вам, наверное, это покажется глупым, но я еду за океан, чтобы стать женой мужчины, которого я знаю лишь по паре писем… – Девушка пристыженно опустила глаза. Безрассудность ее решения становилась очевидной каждый раз, когда Хелен рассказывала о нем кому-то другому.

– Значит, наши истории довольно похожи, – мимоходом заметила Гвинейра. – Только мой жених мне даже не писал!

– Похожи? – удивилась Хелен. – То есть вы тоже собираетесь выйти замуж за незнакомца?

Гвин пожала плечами.

– Ну, как сказать… он не совсем незнакомец. Его зовут Лукас Уорден. По сути, это его отец попросил для него моей руки… – Девушка закусила губу. – Да, по сути… – повторила она. – Так что, с точки зрения приличий, здесь все улажено. Но что касается Лукаса… я не уверена, захочет ли он вообще жениться. Отец юноши не сказал мне, спрашивал ли он его об этом…

Хелен засмеялась, хотя Гвинейра говорила вполне серьезно. За последние недели Гвин поняла, что Джеральд Уорден не слишком часто интересуется мнением других. «Овечий барон» принимал решения быстро и самостоятельно, а на вмешательство других порой отвечал весьма несдержанно. За три недели своего пребывания в Европе Джеральду удалось сделать довольно многое; помимо покупки овец и заключения нескольких сделок с импортерами шерсти, он получил консультацию у нескольких архитекторов и экспертов по строительству фонтанов и добыл жену для своего сына. И все это было сделано без суеты, но с молниеносной скоростью. В целом Гвинейре нравился решительный подход Уордена к делу, но порой он ее немного пугал. При всей своей любезности и услужливости ее будущий тесть отличался взрывным характером, а деловые вопросы решал с каким-то скрытым лукавством, которое больше всего не нравилось лорду Силкхэму. По его мнению, при покупке Мэдока новозеландец наверняка каким-то хитрым способом околпачил бывшего хозяина жеребца. Насколько честно велась карточная игра за руку Гвинейры, Силкхэм тоже не мог сказать. Порой Гвинейра спрашивала себя, в какой степени похож на Джеральда его сын? Обладает ли он такой же деятельной натурой? Как он управляет фермой, пока отец в отъезде? Не менее эффективно и бескомпромиссно? Или Джеральд так быстро уладил свои дела именно по той простой причине, чтобы максимально сократить свое пребывание в Европе и вернуться домой, пока Лукас не успел запустить Киворд-Стейшн?