Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

— Вот оно! Слишком много трагедий! С каких это пор молния ударяет так часто в одно и то же дерево?

По опыту Венеция научилась доверять интуиции Дороти-Энн, вне зависимости от того, насколько странными или надуманными кажутся на первый взгляд ее выводы.

— А что если ты права? — спросила она вполголоса. — Если это не случайность, а чьи-то намеренные действия? Зачем кому-то понадобилось…

— Зачем? — Дороти-Энн всплеснула руками. — Кто знает, почему? По той же причине кто-то пустил ядовитый газ в токийском метро. Или устанавливает бомбы на улицах Парижа. Или устраивает заварушки с перестрелкой в Калифорнии. Или поджигает бездомных в Нью-Йорке.

— Чтобы навести ужас, — прошептала Венеция. — Чтобы сеять панику и страх.

— Совершенно верно.

Венеция почесала нос, словно желая прочистить его.

— Так что же нам делать?

— Нам остается только одно, — ответила Дороти-Энн. — Мы должны все выяснить… И надеяться, что успеем вовремя. Пока не погибли еще люди. Прежде, чем… — Ее голос сорвался.

— Прежде чем что?

Дороти-Энн не стала смягчать слова:

— Прежде, чем мы погибнем, — мрачно сказала она.

24

— Муж мертв, — объявил достопочтенная Лошадь. Он оглядел собравшихся за столом. Все сидели спокойно, потягивая чай.

— Трагедия, — бормотнул достопочтенный Бык. Его маленькие темные глазки затуманились. Он поставил чашку тонкого фарфора. — Будда не приглядывал за ним. Но несчастье одного может стать благословением для многих.

Шестеро старцев сидели в центральной комнате заброшенного дома неподалеку от Ханоя, расположенного там, где сорок лет назад существовала самая горделивая плантация французского Индокитая. Снаружи их вооруженные телохранители патрулировали двухъярусную веранду, со всех сторон окружающую это разрушающееся, некогда элегантное здание.

В середине дня тропическая жара казалась просто давящей. Но не это удерживало охранников на тенистой веранде. Их к тому вынуждала оставленная без присмотра природа.

Сад, окружающий особняк, с его пальмами, миндальными деревьями, пассифлорой и гибискусом, давно заполонили джунгли, и он стал совершенно непроходимым. Кошмарный подлесок высотой в пять футов и ползучие растения задавили некогда ухоженную землю, цепляясь за руины бывших построек и создавая практически непроницаемую стену ливневого леса.

Чтобы добраться сюда, автомобилям пришлось проехать по зеленому туннелю, бывшему когда-то подъездной аллеей, сохранившейся только потому, что в этом месте дорога была вымощена камнем, непристойно напоминая о богатых докучливых колонизаторах.

Старый лунтао из Гонконга говорил:

— Теперь, когда боги сочли уместным забрать мужа, жена пребывает в печали. Она уязвима. Пришло время нанести удар.

— Хвала богам, великим и малым! — воскликнул достопочтенный Дракон. — Мы достаточно долго ждали!

— И у нас много товара на продажу, — пробормотал лаосский генерал. — Для наших высокогорных посадок выдался удивительно благоприятный год. Никогда еще урожай опиума не был таким обильным.

— И мои земли получили такое же благословение, — добавил достопочтенная Лошадь. — Это самый урожайный год после года Зайца.

— Да, и нашим лабораториям остается только обработать такое количество сырья, — вздохнул достопочтенный Петух. — Наши рабочие трудятся по сменам от зари до зари.

Старый лунтао погладил свою клочковатую бородку.

— Действительно, боги удачи очень помогли нам… несмотря на то давление, которое оказывают на наши правительства эти мертвенно-бледные жабы.

— И все только потому, что у наших властей бездонные карманы и руки смазаны благовонным салом! — пожаловался достопочтенный Дракон. — Ай-ах! Ну и прожорливы же эти воры! Каждый год они плодятся словно мыши и вымогают все больше и больше.