Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

Компания «Отели Хейл», уже заявившая о себе в этих местах, явилась одним из первых крупных инвесторов на Оаксаканском побережье, районе, который, согласно проектам, должен стать самым крупным мексиканским курортом к 2018 году. Получив суровый урок в Канкуне и Акапулько, мексиканское министерство по туризму приняло строгие кодексы строительства и контролировало загрязнение окружающей среды.

«Отели и курорты Хейл» отлично справились с задачей. Предлагалось ограничить высоту зданий шестью этажами. Но на вкус Дороти-Энн и это оказалось слишком. Она работала над постройками в тесном контакте с архитекторами.

— Я хочу, чтобы вы вернулись назад, — говорила она им осенью 1986-го года, когда они пробирались следом за вооруженным мачете проводником, шедшим впереди и прорубающим дорогу по практически вертикальному, напоминающему джунгли берегу. — И под словом назад, я подразумеваю прошлое. Подумайте о стиле до испанской колонизации. Мне не нужны многие акры сияющих, ослепительно белых оштукатуренных сигаретных пачек наподобие Лас-Хадас. Так что даже не пытайтесь подбить меня на это! Брр! — Миссис Кентвелл состроила гримаску, соответствующую театральному передергиванию плечами. — Господи, только не это. Мне хочется чего-нибудь совершенно… понимаете… туземного. Чувственно органичного и вписывающегося в окружающий ландшафт, не мешая природе…

Прежде чем она успела это осознать, Дороти-Энн увлеклась, и на головы ее собеседников обрушился каскад головокружительных проектов, расцветающих яркими деталями возбуждающе прекрасных стилей, оттенков и тональностей, оживших в ее представлении. Дороти-Энн пустилась описывать праздник в индейском поселке, воспевая местный мексиканский колорит, а потом начала неустанно восхвалять простую деревенскую прелесть, обнаруженную на местных придорожных лотках, торгующих овощами и фруктами. Не однажды ей приходилось останавливаться, чтобы перевести дух, когда молодая женщина описывала потрясающие по цвету образцы как раз той цветовой гаммы, о которой она мечтала — восхитительно бледный оттенок янтаря и яркая бирюза, небесно-голубые и розовые тона, природный цвет песка, терракоты и глины. Дороти-Энн представляла себе все настолько отчетливо, что принялась описывать комнаты, где нет перегородок между внутренними помещениями и террасой, а снаружи крепкие молодые деревца поддерживают соломенные крыши, и в каждом коттедже с тремя стенами есть собственный маленький бассейн. Она дошла до того, что уже выстроила отель, состоящий из индивидуальных домиков с личными бассейнами, каскадом спускающихся вниз по крутому склону до самого золотого пляжа внизу.

— Здесь должен быть только едва уловимый оттенок, легкий намек на Средиземноморье, — поэтично описывала миссис Кентвелл. — Но все должно сливаться с поверхностью гор. И я не хочу, чтобы здесь были строения больше, чем в два этажа. Вот вам краткое изложение, джентльмены. А теперь пускайте в ход свое воображение.

Архитекторы сначала переглянулись, а потом все разом повернулись к ней. На их лицах читался нескрываемый ужас.

— Если это вам поможет, — медовым голосом добавила Дороти-Энн, — подумайте о пеньке, соломе и об индийских тростниковых пальмах. Об индейских тканях. Вентиляторах на потолке и москитных сетках. Глиняных чашах…

— Глиняных! — Один из архитекторов, которого везли из аэропорта мимо мелководных коричневых рек, где местные индейцы купались, стирали одежду и Бог знает чем еще занимались у всех на виду, отпрянул с неподдельным ужасом.