Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

Сэр Йен глубоко вздохнул. Если сомневаешься, делай вид, что все в порядке.

Распрямив плечи, банкир сел прямо и потряс свежеподстриженной головой. Облачился в доспехи напыщенности. Украсил себя позументом самоуверенности.

Ему хотелось стать выше ростом, выглядеть более авторитетным, неуязвимым.

«Роллс-ройс» остановился у крыльца дома, и начались обычные церемонии.

Никогда ничего не менялось. Водитель обошел лимузин и открыл пассажиру дверцу. Дворецкий впустил его в дом и взял у него плащ. Телохранитель привычно ощупал визитера. Потом слуга отвел его в знакомую приемную с мраморным полом, где за каминной решеткой танцевали языки огня.

И там его как всегда усадили — намеренно, никаких сомнений — в то же самое неудобное, низкое, слишком мягкое кресло, из которого ему было невероятно трудно подняться. Он взмахом руки отказался от предложенных как обычно напитков и стал ждать.

В доме царила тишина. Потрескивали поленья, иногда выстреливая искрами, ударявшимися в экран. На камине отстукивали время французские часы, словно насмехаясь над тем, насколько поспешно явился сюда сэр Йен.

Прошло пять минут, потом десять.

Англичанин нетерпеливо отогнул манжет и взглянул на свой золотой «ролекс». Раздраженно забарабанил пальцами по обтянутым тканью подлокотникам кресла.

В этом доме его уже не в первый раз заставляли ждать. Далеко не в первый. Последнее время это превратилось в эпидемию. И Гонконг должны вот-вот вернуть Китаю! Если лунтао и его люди считают уместным уже сейчас таким образом играть с ним, титулованным британским подданным, то что же начнется после официальной передачи территории?

И что еще более важно и интересно, неужели в нем больше не будут нуждаться? Вдруг с ним обойдутся как со старым башмаком, ни на что не годным и ненужным?

А за этими вопросами последовали другие, еще более беспокойные, прогрохотали, словно гром, в голове сэра Йена.

Если они решили отказаться от его услуг, то как с ним поступят? Ему известно слишком много грязных секретов. Он играл первую скрипку во многих подпольных сделках. Они не могут просто отправить его на пенсию и дать свободу.

Итак. Как же они со мной поступят?

Сэр Йен содрогнулся при одной мысли об этом.

Конечно, он отлично понимал, что появление таких страхов — это легкие проявления паранойи. Но некоторая доза паранойи может быть очень полезной для здоровья, о чем свидетельствует судьба почти десятка людей, неудобных людей, которых он знал и которые просто растворились в воздухе, так таинственно и бесследно, как будто вовсе никогда не рождались на свет.

«Неужели и меня ждет такая участь?» — гадал сэр Йен. На его широком розовом лбу выступили блестящие капельки пота.

«Нет, нет, — убеждал он себя. — Мне не следует делать поспешные выводы. Я должен успокоиться…»

Сэр Йен достал чистый белый носовой платок и изящно промокнул лоб, пытаясь выровнять дыхание и контролировать предательское подрагивание мускулов.

Требуется успокоиться. Да, спокойствие…

Пятнадцать минут. Двадцать…

И тут дверь открылась и по мрамору зацокали каблучки. Банкир по-совиному покосился сквозь стекла своих больших очков в черной оправе. К нему через комнату шла Спринг Блоссом By, ее целеустремленная, но не размашистая походка была продиктована узким кроем ярко-синего чунсона.

— А! Мисс By! — Сэр Йен повел себя, как назойливый рехнувшийся дядюшка-англичанин, попавший за границу. Он быстро причесал пальцами редеющие волосы, потом оперся о подлокотники, пытаясь подняться на ноги.

— Нет, нет, сэр Йен. Прошу вас, сидите. — Голосок Спринг Блоссом звучал приятно негромко, почти музыкально.

Она вежливо поклонилась.

— Достопочтенный Куо приносит тысячу извинений. Его ненадолго задерживают дела. Я должна извиниться за причиненные неудобства.