Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

И только тогда он наконец подался назад, чтобы головка его члена оказалась как раз у ее щели.

— Да! — выдохнула женщина.

Казалось, в глазах Дороти-Энн вспыхнуло сумасшедшее пламя, ее пальцы вцепились в плечи Ханта, ногти вонзились в его плоть.

— Да! О, Хант, прошу тебя!

Он помедлил мгновение. Потом осторожно двинулся вперед, продлевая ее агонию, очень медленно вошел в нее и заполнил ее лоно.

На какое-то мгновение ей стало больно. У нее возникло ощущение, что в ней оказалось нечто другое, не его пенис, а что-то чужеродное и неживое. Это что-то оказалось больше, намного тверже обычного пениса и к тому же причинило боль и показалось чем-то чужим…

Потом Хант обхватил ее бедра и придвинулся ближе к ней еще на несколько миллиметров. И теперь они превратились в сиамских близнецов, соединенных в промежности. Потом медленно, очень-очень медленно он подался назад, стараясь не потерять контакта с ее набухшим клитором.

И у Дороти-Энн не осталось никаких сомнений. Пульсирующий гигант внутри нее не был ни чужим, ни неживым, он жил — жил!

О, и как! И какие ощущения он вызывал! Их просто невозможно описать. Он разжег огонь, грозивший поглотить их обоих.

В глазах Дороти-Энн появилось выражение восторга.

Это удовольствие или боль? Она не смогла бы сказать наверняка. Где кончается одно и начинается другое? И есть ли между ними разница?

Она не знала.

Ей было известно только одно. Чем больше он выходит из нее, тем более опустошенной она себя чувствует. И Дороти-Энн отчаянно жаждала, чтобы он заполнил ее снова.

Ее ногти вонзились в плечи Ханта. Все эти его маневры сводят ее с ума! Он ведет себя так неторопливо, так сдержанно.

Почему он не может просто с этим покончить?

— Быстрее, черт бы тебя побрал! — хрипло выдохнула она, стиснув зубы от досады.

Если Хант и слышал ее, то не собирался подчиняться. С точностью хирурга, выполняющего операцию на мозге, он снова медленно вошел в нее, и казалось на это у него ушла целая вечность. И снова ей стало больно, и у нее возникло ощущение, что она вот-вот потеряет сознание.

Медленное движение внутрь…

Медленное движение наружу…

Медленно… Медленно…

Дороти-Энн сбилась со счета, так размеренно двигался Хант. Только все было слишком медленно. Если он не прибавит скорости, она скоро начнет бегать по стенам!

— Быстрее! — поторопила она. — Прошу тебя… Пожалуйста…

Очень медленно он заполнил ее еще один раз, потом просунул руки ей под ягодицы и приподнял ее над кроватью. Инстинктивно она обхватила его ногами и вцепилась в него, нанизанная на ствол его фаллоса.

И теперь он начал атаку серьезно, и крик сорвался с ее губ.

Быстрее, быстрее!

Их тела горели, они сцепились друг с другом, блестящая от пота кожа сияла. Они создали единый организм, лишенный мозга, с одной только целью — добиться удовлетворения своего желания.

Кроме реальности плоти больше ничего не существовало.

Дороти-Энн была как в бреду. Из ее рта вырывалось тяжелое дыхание и стоны, повторяя ритм прикосновений губ Ханта, ласкающих ее. В ушах шумело от давления крови, сердце колотилось, как паровой молот. Она — это он, он — это она, и оба они — единое целое.

И когда первая волна экстаза родилась в самой глубине ее существа, ее тело конвульсивно дернулось.

— Хант! — выкрикнула она. — О, Хант!

Перед ее мысленным взором возникло целое поле ярко-желтых нарциссов, а затем они разлетелись прочь и превратились в розовые пионы, расцветающие, словно огонь, и только для того, чтобы переродиться в миллионы сияющих солнц.

Она застонала громче. Ее стоны отражались от покрытого тиком потолка каюты и эхом разносились по ней, потом вырвались в иллюминаторы и унеслись в океан.

И ее содрогания привели к его разрядке.