По велению сердца - Тереза Крейн (1997)

Лео стоял рядом, внимательно глядя на нее сверху вниз. Его взгляд, согревал теплом ее душу.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Как же я люблю тебя! — Он схватил ее за руки, рывком поднял на ноги и, притянув к себе, поцеловал. — Поедем со мной во Флоренцию.

— Что? — смеясь, она попыталась высвободиться из его объятий. — Сейчас? Сию секунду?

Он покачал головой.

— Глупышка!.. Завтра.

— Завтра? Вот так просто?

— Вот так просто. Соглашайся быстрей, иначе я могу передумать. Да или нет?

— Да.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты такая нерешительная. С ума можно сойти. — Он прижался лицом к ее волосам. — Кэрри?

— М-м?

— Ты на самом деле так думаешь?

— О чем? О поездке во Флоренцию?

— Нет, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Она откинулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Да, Лео. Мнение ревнителей чужой нравственности мне действительно безразлично. К черту это общество! Сейчас у меня есть все, о чем я мечтала. Не одобряют — и не надо! Это не их дело, А теперь расскажи мне о Флоренции.

— Она прекрасна. Уверен, ты будешь в восторге.

Так и было. Они поселились в старой части города, В маленьком, живописном отеле, расположенном на Понте Веккио, единственном из восьми флорентийских мостов, на котором сохранились средневековые давки. Город очаровал Кэрри. Ей хотелось побывать в каждом дворце, музее и церкви, заглянуть на каждую улочку, посетить каждую площадь. Она восторгалась величественным собором Санта Мария дель Фиоре, построенном в форме латинского креста. Долго любовалась самым древним сооружением Флоренции — баптистерием, то есть крещальней, посвященным Иоанну Крестителю. Из трех бронзовых дверей баптистерия именно восточные, украшенные золотыми миниатюрами на сюжеты из Ветхого Завета, Микеланджело назвал «Вратами Рая». Она настояла на том, чтобы они взобрались на вершину колокольни Джотто, и оттуда наслаждалась видом знаменитого города торговцев — поклонников культуры и искусства. Эта колокольня являла собой столь неповторимо прекрасное сооружение, что в свое время император Карл V сравнил ее с драгоценным ювелирным изделием, которое флорентийцам следует хранить под стеклянным колпаком.

— О, Лео — посмотри! Разве это не чудесно? Город — как будто весь на ладони. Красные черепичные крыши — это так красиво!

Стоя рядом и огладывая окрестности с высоты птичьего полета, он снисходительно улыбался ее восторженности.

Она обняла его за талию, опустив голову ему на плечо.

— Спасибо, что привез меня сюда.

Она почувствовала, как он коснулся губами ее волос.

— Спасибо, что приехала со мной. С тобой Флоренция еще прекрасней. Насмотрелась?

— Да.

— Хорошо. Потому что я неожиданно понял, что от следующего стакана холодного кьянти нас отделяет всего несколько сот потертых ступенек. А потом…

— А потом? — спросила она, с улыбкой гладя ему в глаза.

— Потом, — твердо заявил он, — мы отправимся обратно в отель на сиесту.

— Но я не устала, — с невинным видом произнесла она.

— Разве речь идет об усталости, любимая?

Когда они вернулись на виллу, погода неожиданно испортилась. Сильный ветер хлестал по окнам несколько дней, и они вынуждены были оставаться дома. К Лео вновь вернулись его ночные кошмары. Кэрри снова просыпалась от того, что он метался в постели. Днем после подобных ночей он бывал раздражительным и придирчивым. На сей раз она не задавала ему никаких вопросов, опасаясь новых ссор. Поскольку работы в саду пришлось отложить, она сидела за кухонным столом, просматривая свои пометки в дневниках, которые сделала за прошедшие недели, и обдумывала будущие проекты.