По велению сердца - Тереза Крейн (1997)

«Вы хотите сказать, что теперь дом принадлежит мне? — спросила она. Смысл только что услышанных слов не доходил до ее сознания. Она с трудом верила в происходящее. — Теперь он мой?

Мистер Бэгшоу из адвокатской конторы «Бэгшоу и Стот» терпеливо кивнул в ответ.

— Да, как я уже сообщил вам, дом ваш, миссис Стоу. Он полностью принадлежит вам на тех условиях, которые я, надеюсь, четко вам изложил.

— Да, да, разумеется.

Однако в душе она не могла утверждать, что условия, сообщенные мистером Бэгшоу, вполне ей понятны. Более того, всем своим видом адвокат давал ей понять, что тайные хитросплетения итальянских законов о наследовании были выше его понимания. Впрочем, в такой же степени они были выше понимания и самой Кэрри. Его неодобрительное сопение указывало на то, какого он низкого мнения об этом явном, на его взгляд, мошенничестве. Тем не менее, он ответил ей «да». Да. Дом теперь принадлежал ей. Итальянский дом. Вилла Кастелли. Теперь это ее собственность.

Она наклонила голову, сопротивляясь порывам ветра с дождем и с трудом преодолела последние несколько шагов до небольшой деревянной калитки в живой изгороди из низко подстриженных кустов. Аккуратная бетонная дорожка вела прямо к парадной двери дома № 11 на Бэрримор Уок. Кэрри распахнула калитку и ступила на дорожку. Затем, поняв, что щеколда позади нее не защелкнулась, она устало вернулась обратно. Упрекам не будет конца, если Артур, возвратившись домой, обнаружит, что дверца калитки болтается на ветру.

Не гнущимися от холода пальцами она нащупала ключ. Даже здесь, на небольшом, укрытом навесом крыльце, она ощухцала, как ледяные порывы декабрьского ветра пронизывают ее насквозь.

Наконец Кэрри оказалась внутри. Она закрыла входную дверь, отгородившись от шума дождя и яростного ветра и устало прислонилась к входной двери, а затем включила верхний свет. Длинный узкий холл с дубовой вешалкой для пальто, маленьким зеркалом и блестящим темным линолеумом пола был холоден, как могила. Слишком яркий свет слепил глаза. Она постояла так некоторое время, обхватив руками узкие, слегка ссутулившиеся плечи.

«Вы хотите сказать, что дом принадлежит мне?

— Вам, миссис Стоу. Только вам.»

Кэрри долго стояла не двигаясь — тонкая невысокая фигурка в шерстяном пальто и невзрачной фетровой шляпке. Шум дождя теперь был едва слышен. Маленький дом был погружен в тишину. Кэрри протянула руку и щелкнула выключателем на лестнице, ведущей в верхние комнаты. Косые тени легли на крутые, узкие ступени.

Мой. Только мой.

Поднимаясь наверх, она невольно вновь обратила внимание на то, как скрипят третья и седьмая ступени. Почему она всегда это замечает? Наступит ли когда-нибудь такой день, когда она перестанет это делать?

Небольшая, узкая лестничная площадка заканчивалась дверью, которая вела в маленькую квадратную комнату, комнату-короб. Дверь была закрыта. Кэрри толкнула ее. Она так и не смогла понять, почему эта комната производила на нее такое впечатление — то ли потому, что она годилась разве что для хранения коробок, то ли оттого, что сама напоминала коробку. Кэрри предполагала, что в других домах такие комнаты служили детской или спальней для гостей. Но поскольку появление в доме № 11 тех или других было маловероятно, она использовалась только для хранения вещей.

По крайней мере, так считал Артур. Её посещения этой крошечной мрачной комнаты оставались для него тайной. Она никогда не сомневалась в том, каким было бы мнение Артура, узнай он о том, что скрывала от него его жена — ни одна разумная женщина, обладающая даже таким скромным комфортом, который предлагал ей дом № 11 на Бэрримор Уок, не будет испытывать потребность уединяться в самом дальнем, самом маленьком и самом холодном уголке дома только для того, чтобы смотреть на две старые картины и предаваться мечтам.