Райский уголок - Тереза Крейн (1997)

Разумеется, у нее были друзья, у которых водились деньги, но их дружба ни в коей мере не заходила так глубоко, чтобы на нее можно было положиться. То, что она собиралась сделать, было уголовным преступлением, и Рейчел отлично сознавала, как опасно в этом случае доверяться этим людям, несмотря на их дружеские отношения. Всю ночь она проворочалась в постели, строя планы и отказываясь от них, понимая, что с каждым днем ситуация становилась все более сложной. И тут ей пришла в голову эта мысль: кто может понять ее лучше, чем женщина, которую вынудили родить ребенка, нежеланного для нее? Ребенка, от которого она отказалась, которого оставила, как оставила и мужа, без оглядки и без сожалений. Должна же у Шарлотты Пэттен быть совесть? Может быть, даже она иногда чувствует себя виноватой или ее мучает чувство раскаяния? Наверное, она не откажется от возможности помочь покинутой ею дочери, чтобы вновь не случилось несчастье и не появилось нежеланное и никому не нужное на этом свете дитя?

Но сейчас, при ярком дневном свете Рейчел начали одолевать сомнения. То, что казалось вполне рациональным и разумным по ночам, полным отчаяния, уже не выглядело столь убедительным днем.

Тем не менее, она приехала сюда и должна действовать. Мать может отказать ей. Однако сохранялся ничтожный шанс на то, что она скажет «да». И именно за этот шанс она должна ухватиться.

Поезд, с шипением выпуская пар, остановился на станции. Рейчел поправила шляпу, поднялась и с улыбкой подождала, пока пожилой джентльмен, который всю дорогу бросал на нее оценивающие взгляды, галантно открывал перед ней дверь, коснувшись рукой своей шляпы в знак почтения. Пробормотав в ответ слова благодарности, она вышла на платформу. Поезд пронзительно свистнул, лязгнул буферами и плавно покатился по блестящим рельсам. И только длинный шлейф дыма, точно прозрачная лента, протянулся вслед за ним. Рейчел стояла на платформе одна, все еще пребывая в нерешительности. В Оак Коттедж не было телефона. Она не сообщила о своем прибытии, и ее там никто не ждал. Она могла с тем же успехом сесть на встречный поезд и вернуться.

— Могу я помочь вам, мисс? — Дородный, средних лет мужчина в форменной фуражке вышел из крохотной билетной кассы, чтобы взять посылку, доставленную поездом. Его объемистый живот украшала массивная цепочка от карманных часов, свисающая из кармашка жилета. Он с любопытством рассматривал ее.

— Э-э-э… да. Я… я направляюсь в Оак Коттедж. К миссис Пэттен. Только не припомню…

Он широко улыбнулся.

— За мостом, мисс. Через маленькую калитку и налево. До Оак Коттедж, я бы сказал, примерно полмили. Не больше.

Благодарно улыбнувшись, Рейчел направилась в указанном им направлении. Она чувствовала на себе его взгляд, когда поднималась по деревянным ступеням небольшого мостика для перехода через железнодорожные пути. Сегодня утром она одевалась особенно тщательно. Ей очень шло бледно-голубое льняное платье с белой отделкой, в сочетании с жакетом из набивного льна. Белая шляпа, затеняющая ее глаза, была отделана голубой лентой более насыщенного, чем платье, тона. Элегантные перчатки гармонировали по цвету с лентой. Небольшая сумочка и стянутые ремешками туфельки дополняли ее изысканный туалет. Она выглядела прелестно, несмотря на бледность, покрывавшую ее лицо. Но чувствовала она себя ужасно.

Дорога была узкой и изрытой колеями, без привычных тротуаров. Она шла не спеша, впитывая в себя покой и красоту окружавшей ее сельской местности, и стараясь унять неспокойное сердце, громкие удары которого болью отдавались в груди.