Долина Слез - Соня Мармен (2013)

Глаза несчастной закрылись, голос слабел с каждой минутой, и я с трудом разобрала ее слова:

– Дженнет… Мой муж… Мёрдок Макгрегор… Он хотел… на него донести… на Кэмпбелла… Он грабил и убивал… тэксменов…

Дышать ей становилось все труднее. Я положила ее голову себе на колени и тихонько разговаривала с бедняжкой, пока она не испустила дух.

Едкий запах сохнущего торфа, смешавшийся с запахами крови и дыма, мешал мне дышать, выедал глаза. От него во рту стало горько. Лиам положил последний камень на насыпанный наскоро могильный холмик, я прочла libera[98], и мы отправились обратно, в Гленко.

– Вот и доказательство, которого дожидались мужчины клана, – сказала я, вглядываясь вдаль.

– О чем ты?

– За несколько недель в Кеппохе и Лохиле убили троих тэксменов. Одного – у меня на глазах. Да, я видела, как Кэмпбелл хладнокровно насадил на меч Алана Макдональда.

Лиам поймал Роз-Мойре за повод и заставил остановиться, потом ошарашенно посмотрел на меня.

– Когда?

– На обратном пути из Эдинбурга, на берегу озера Ювар.

– И ты видела Кэмпбелла? Ты уверена, что это был он?

– Было темно, но Макдональд выкрикнул имя своего убийцы за мгновение до смерти. Однако в Гленлайоне пять Эуэнов Кэмпбеллов, и нужно было убедиться, что мы обвиняем преступника, а не невинного человека. Теперь, я думаю, у нас есть ответ. У лэрда всего один племянник по имени Эуэн.

Лиам кивнул. Вид у него был озабоченный.

– Он тебя видел? – спросил Лиам, поддавшись внезапному порыву тревоги.

– Нет.

Муж на мгновение закрыл покрасневшие от дыма глаза и вздохнул.

– Едем домой! – сказал он, отпуская поводья моего коня.

Лиам пришпорил Бурю и галопом понесся по дороге.

В тот же вечер мужчины клана собрались на сходку. Я осталась дома и в ожидании мужа решила заняться делом. Вдела в иголку красную шерстяную нитку и села сшивать два полотнища шерсти. Очень скоро я в очередной раз пришла к выводу, что рукоделие – точно не моя стихия. С куда бо́льшим удовольствием я бы сидела сейчас где-нибудь в уголочке зала советов и слушала разговоры хайлендеров! Но что поделаешь, женщина должна знать свое место…

За окном поднялся ветер. Скорбные завывания в трубе вторили моим грустным мыслям. Далеко в горах громыхнул гром. Близилась гроза, уже не первая за эту неделю. Ужасная все-таки погода в этом Хайленде!

Небо разорвала яркая молния. Я воткнула иголку в толстую ткань, свалянную всего неделю назад. Шить мне не нравилось, но валянием шерсти я занималась с удовольствием, хотя дело это оказалось очень утомительным. Женщины собирались вокруг длинных деревянных решетчатых щитов, на которых были натянуты мокрые полотнища свежевытканной шерсти для пледов, и по очереди топтали их босыми ногами. Я весело топала по мокрой ткани покрытыми волдырями пятками, подпевая своим товаркам, отныне смотревшим на меня как на свою. Я обрела новую семью.

– Ой!

Я с недоумением посмотрела на каплю крови на указательном пальце и сунула его в рот. Интересно, научусь я когда-нибудь управляться с иголкой или нет? Белая вспышка осветила комнату. Я посмотрела в окно и заметила там какое-то движение. Я присмотрелась внимательнее, однако ночь снова была чернее чернил. Может, та странная фигура – тень от освещенной молнией вишни? Я снова склонилась над рукоделием, щурясь в свете тошнотворно пахнущей сальной свечи. В этих краях свечи из пчелиного воска с едва ощутимым запахом меда были не в ходу.