Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Повисла тишина, такая тяжелая, давящая, что стало трудно дышать. Оба прекрасно знали, что стало причиной всех злоключений. Но ни один, ни другой не осмеливались произнести это вслух. Смех и восклицания товарищей в лагере, доносившиеся сквозь заросли кустарника, отсюда были похожи на глухие и далекие раскаты грома. Колин вынул фляжку виски и протянул ее Лиаму, но тот жестом отказался.

– А я думаю, что пришло время нам об этом поговорить, брат, – сказал Колин глухим голосом.

– Тебе сегодня хватит пить. Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать!

Пропустив слова брата мимо ушей, Колин отхлебнул из фляги. Виски пролилось ему на подбородок и на грязную рубашку. Он прищелкнул языком и вытер губы тыльной стороной ладони. И с нервным смешком продолжил:

– Тебя послушать, так со мной разговаривать вообще пустая затея! Но что бы ты там ни думал, с головой у меня все в порядке!

Помутневшими глазами он уставился прямо перед собой, потом снова глотнул из фляжки. Виски обожгло разбитую губу и горло, и Колин поморщился.

– Я многие годы втайне ненавидел тебя, ты и сам знаешь. Но со временем я научился себя обманывать, это тебе тоже известно. Я делал все, что мог, лишь бы забыть…

Он помахал фляжкой перед невозмутимым лицом Лиама и насмешливо усмехнулся. Потом его лицо снова стало серьезным. Лиам молчал, но не сводил с брата глаз. Только зубы его судорожно сжались, отчего дернулся заросший щетиной подбородок.

– Все думают, что я – неблагодарный брат, да? Лиам – он мудрый, а дурачок Колин все мечется, никак не успокоится… Ты всегда старался мне помогать, а я тебя за это ненавидел. Какую бы глупость я ни сделал, ты всегда защищал меня перед Макиайном, старался смягчить мое наказание. Тогда ты еще не понимал, что я, как могу, стараюсь отравить тебе жизнь?

Лицо Лиама дернулось, он кашлянул и окинул брата долгим взглядом.

– Лучше бы ты уехал в Америку с Манро и Уиллом Макгрегором, как и собирался.

– Знаю, что так было бы лучше. Но я не смог. Как ты только что мне напомнил, я же трус! Да и Морин попалась мне на глаза… И я подумал, что на этот раз… Вот только…

– Вот только ты сделал все, чтобы растоптать самое лучшее, что случилось с тобой за многие годы! Ни одна женщина дольше пары месяцев рядом с тобой не задерживалась! – перебил его Лиам, поддавшись гневу и злости, которые подавлял годами. – Если ты ненавидел меня, то зачем так обидел эту девушку? Зачем ты заставил ее страдать?

Лицо Колина застыло, превратившись в жестокую маску. Взгляд его скользнул в сторону, уголок рта задергался.

– Я… я не знаю. Я не желал ей плохого, клянусь, но я не знал, как ей сказать… – Он выругался и обхватил голову руками. – Я не мог полюбить ее, как ни старался, Лиам! Не мог любить ее, как она того заслуживала! Всю свою жизнь я стремился к тому, что не может сбыться. Я хотел женщину, которая никогда не сможет быть моей!

– То есть ты ненавидишь меня всю жизнь за то, что я женился на Кейтлин? – спросил Лиам, вставая перед братом так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Ты ее у меня отнял! – вскричал Колин, падая на колени. – Я любил ее, хотел ее, черт бы вас всех побрал! А ты увел ее у меня из-под носа!

– Она не была твоей! – возразил на это Лиам бесцветным голосом.

Ему больше ничего не хотелось слышать. На коленопреклоненного брата он теперь смотрел, испытывая не столько гнев, сколько жалость. Любовь Колина к его жене превратилась в навязчивую идею и много лет отравляла их отношения.

Люди быстро заметили, что все женщины, которых Колин приводил в свою жизнь, чем-то напоминали Кейтлин. У одной были такие же роскошные черные волосы, у другой – глаза цвета моря. Морин Маклин оказалась похожа на жену его брата больше, чем другие, – и внешностью, и характером. Но и она не смогла завоевать сердце Колина. Как и остальные женщины, она оказалась лишь мимолетным увлечением, временным спасением от одиночества и душевной боли.