Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Вздохнув, Марион надела поверх чулка красную шелковую подвязку. То же она проделала и со вторым чулком, а когда встала, чтобы оценить результат, снова лукаво скосила взгляд на мужа. Сомнений не оставалось: она затеяла большую игру, и он не находил в себе сил сопротивляться.

Грациозно, словно кошка, выгнув спину, Марион потянулась и закинула руки за голову. В лучах восходящего солнца она казалась ожившей картиной. Синеватая тень на плече, немного розоватой дымки в области ключицы и коричневой – в ложбинке на груди, подсвеченной легким золотом, алый румянец на щеках… Ожившее полотно художника, сотканное из света. Дункан любовался предметом своих грез, трепещущим и струящимся, словно лента водорослей, которую увлекает за собой отхлынувшая от берега волна. Он спрашивал себя, как Господь мог сотворить такую удивительную красоту и почему он одарил ею именно его, Дункана. И еще он задавался вопросом, что от него потребуют в обмен на столь роскошный подарок.

Марион была словно песня королька среди карканья воронов. Словно мальва, выросшая в щели гранитной скалы. Словно капля росы на листке в его родной долине… На мгновение она заставила его забыть, что корона снова ускользает из рук Стюартов, что грядут капитуляция и репрессии, а вслед за ними – голод, отчаяние и нужда. Ему на все это было плевать. Пусть люди перебью друг друга и небо упадет на землю! Главное – это быть с ней… С женщиной, которая делает его счастливым. На мгновение Дункан закрыл глаза, чтобы запечатлеть ее образ в памяти, и снова распахнул их, дабы не упустить ни единого волнующего мгновения.

Одетая в отсвет перламутра, в золотой волнистой накидке, спадавшей до самых ягодиц, которые было так приятно гладить… При виде нее у него голова шла кругом от желания. Цыганка, волшебница, богиня – в ней было всего понемногу. С медоточивой улыбкой на устах, волнующая, манящая, она одевалась так, как раздевается женщина, когда хочет воспламенить мужчину: поглаживая себя по бедрам, задевая рукой сосок, проводя пальчиком вдоль тропинки, ведущей в потайной сад… Чем больше на ней становилось одежды, тем сильнее было его возбуждение.

Эта игра продолжалась еще несколько минут, и сердце его билось все быстрее. Когда же Марион оказалась полностью одетой, Дункан понял, что еще немного – и он сгорит от вожделения. Под шелест юбок Марион подошла к кровати и окинула свою добычу удовлетворенным взглядом. Едва слышный аромат, исходивший от нее, окончательно свел его с ума. Быстрым движением он повалил девушку на себя и жадно впился в нее губами, пробуя на вкус ее губы и ее кожу. Раньше, чем успел это осознать, он был уже внутри нее. Дункан со стоном скользнул ладонями под юбку и стиснул девичьи бедра, обхватившие его чресла.

– Марион, ты – настоящая чаровница!

Она улыбнулась и перестала двигаться.

– Я тут подумала… А с кем ты едешь в Инвернесс?

Так вот ради чего она все это затеяла! Дункан не смог сдержать смех.

– Марион!

Лукаво улыбаясь, она провела пальчиком по его животу, отчего волнующая, сладкая дрожь пробежала по телу от макушки и до пяток.

– Дункан, ты не ответил!

– С Макенригами, братьями Макдонеллами и Ангусом.

Ее улыбка превратилась в гримаску разочарования. Он обхватил руками ее талию, призывая возобновить движение, но Марион не спешила уступать.

– А я? – спросила она, и ее бедра совершили волнующее круговое движение.

Дункану показалось, что он вот-вот взорвется, но она снова замерла, обрекая его на ужасные муки.

– Тебе нельзя ехать. Марион, я не могу… Прошу тебя…

– А как же я? – спросила она голосом хрипловатым и сладким, пролившимся на него подобно божественному нектару.

Он вздрогнул. Она посмотрела ему в глаза. Ангел, явившийся из ада, дьяволица! Она легонько шевельнулась и снова замерла.

– Боже мой!

Дункан со стоном стиснул пальцами теплую и нежную плоть. Он больше не мог этого выносить, он готов был сдаться.