Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Я закончила чистить репу, положила ее в миску и взяла следующую. В тишине я размышляла о своем отчаянном положении, когда Лиам вдруг заметался на своем матрасе. Я поспешила к нему. В доме было прохладно, однако на лбу у него выступил пот, лицо было мертвенно-бледным, вокруг глаз залегли черные круги. Тело его так горело, что я невольно отдернула руку.

– Господи, нет! Лиам!

Подхватив юбку, я бросилась к выходу. Беатрис проводила меня удивленным взглядом.

– Доктор Мэншолт! Доктор Мэншолт! – закричала я что было мочи.

Меж деревьев показалась фигура доктора. Он бежал ко мне со всей доступной при его полноте быстротой.

– Что стряслось? – спросил доктор, задыхаясь. Лицо его покраснело от бега.

– С Лиамом совсем плохо, – пробормотала я, изо всех сил сдерживая слезы. – Жар усилился. Я боюсь худшего, доктор! Прошу, сделайте что-нибудь!

Ноги у меня подкосились, и я рухнула к нему в объятия. Он помог мне вернуться в дом, усадил меня на стул и подошел к Беатрис, которая уже склонилась над Лиамом.

– Беа, неси снег, и побольше! – приказал доктор Мэншолт, быстро осмотрев пациента. – Если не получится сбить жар, у него начнутся судороги.

Ошарашенная, я сидела и смотрела, как она носит в фартуке снег. Несколько минут – и тело Лиама покрылось тонким белоснежным саваном. Из оцепенения меня вывел жест Беатрис: она начертила пальцем на лбу у Лиама крест. Неужели это конец?

– Что вы делаете? Не смейте! Он еще не умер, он не умрет… Прекратите!

Ярость в моих словах напугала Беатрис, и она отступила к стене. Невзирая на протесты, доктор Мэншолт увел меня от мужа.

– Кейтлин, идемте! Я больше ничего не могу для него сделать. Остается надеяться на Бога и на Беатрис…

Я разразилась саркастическим хохотом.

– На Бога? Бог давно покинул меня!

Я отчаянно пыталась вернуться к любимому, который умирал. Мне хотелось сказать, как сильно я люблю его, несмотря на то, что он натворил, сказать, что без него я не смогу жить. Железной рукой доктор удержал меня, сдернул с вешалки накидку и вытолкнул меня на улицу.

Я разрыдалась. Потоки слез лились долго, но и они иссякли. Я не могла бы сказать, как долго проплакала на плече у добросердечного, но отнюдь не всемогущего доктора. Какая теперь разница? Мне больше ни до чего на этом свете не было дела.

– Как я буду жить без него?

Доктор протянул мне носовой платок, и я вытерла слезы.

– Лиам еще с нами, Кейтлин. Господь не призвал его. Доверьтесь Ему!

Вера в Господа… Я потеряла ее на одном из бесчисленных крутых поворотов дороги, в которую превратилась моя жизнь после смерти Ранальда. Я истерично засмеялась, но скоро смех снова перешел в рыдания.

– Во что и в кого мне теперь верить? В Лиама? В Господа? Они оба отказались от меня! Лиам больше не борется за жизнь, он ждет смерти как освобождения. А Господь… Он давно перестал внимать моим молитвам. Я прошу его облегчить мои страдания, а он добавляет все новые. Что такого я сделала? Что я сделала, чтобы заслужить все это?

Мне вдруг показалось, что мрак вокруг меня сгущается. Я осталась в абсолютном одиночестве в холодной, скорбной пустоте…

– Ни к чему искать причину, почему Господь посылает нам страдания, поверьте.

– Да что вы можете знать об этом? – едким тоном спросила я.

Доктор вздохнул, и на лице его отразилась боль, которая не могла не вызвать сочувствия. Должно быть, в жизни ему тоже довелось страдать… Однако ни о чем расспрашивать я не стала: мое собственное горе и моя боль не оставили места любопытству.

– Почему вы говорите, что ваш супруг хочет умереть? Вы его любите, и он вас тоже любит, это видно по тому, как он на вас смотрит. Такой взгляд не может лгать.

– Мы очень отдалились друг от друга, когда наш сын погиб при Шерифмуре. Я думала… Иногда одной только любви недостаточно.

– Хватит и малой ее толики. Остальное сделает вера. Если повернуться душой к Господу…