Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

– Дэниел Морган… Он был очень хорош собой. Я влюбилась в него, но очень скоро он женился на двоюродной сестре мистера Уилсона, моего первого хозяина. – Она стала методично отрезать ножку от туловища на уровне сустава. – Эта женщина оказалась настоящей гарпией! – пробормотала Беатрис, выкручивая ножку, чтобы быстрее ее отделить. – Я служила им два года.

Наконец с суставом было покончено. Она с полминуты невидящими глазами смотрела на ножку, которую держала в левой руке, потом положила ее в миску и начала отделять вторую.

– Я рассказывала вам, что миссис Уилсон болела?

– Да, в двух словах.

– Но я не сказала, что пыталась ее лечить, правда ведь?

– Нет, не сказали.

Она вздохнула. Вторая ножка плюхнулась в миску.

– Я была к ней очень привязана. Она была нам с сестрой как мать. Может, это потому, что у нее не было своих детей… Болезнь ее развивалась очень быстро. Несколько недель – и она совсем ослабела. И я решила, что нужно попробовать ее исцелить. Я делала, что могла, но у меня ничего не получилось. Я не умею творить чудеса. Я могу помочь, но только если больной очень хочет поправиться или же болезнь еще не окончательно разрушила его здоровье. В противном случае я бессильна. А с миссис Уилсон именно так и вышло.

– Мисси Уилсон знала, что вы пытаетесь ей помочь?

– Трудно сказать. Почти все время она была в глубоком забытьи. Но однажды ее сестра Мадлен застала меня возле кровати. Она наблюдала за мной, пока я пыталась лечить хозяйку руками, через щель в двери. Потом, когда миссис Уилсон не стало, она обвинила меня в ее смерти и сказала, что это я ее прокляла. Разумеется, мистер Уилсон не стал слушать «этого бреда», как он выразился. Но Мадлен, которая, уж не знаю почему, терпеть меня не могла, поделилась своими соображениями с супругой Дэниела. Моя хозяйка к тому времени поняла, что мы с ее мужем испытываем друг к другу нежные чувства, и стала распускать слухи, что из-за моих злых чар у нее все время скисает молоко. Она тайком подливала уксус в чаны с молоком, а потом посылала девочку-служанку его проверить. Глупая гусыня! Портить хорошее молоко только для того, чтобы доказать правдивость своих обвинений! Потом она стала рассказывать, что я подливаю ее мужу в вино приворотное зелье, поэтому он на меня заглядывается. – Поставив нож острым краем поперек хребта, она нажала на незаостренное его ребро ладонью, и кость переломилась. – В этих ее словах, конечно, была доля правды, хотя я ничего ему не подливала. Мы с Дэниелом были любовниками, – сказала она грустно. – И любили друг друга по-настоящему. К тому же я понятия не имею, как готовят приворотное зелье.

Глаза Беатрис на мгновение закрылись, а щеки порозовели – несомненно, она вспоминала свою потерянную любовь. Потом она вернулась к работе, причем с внезапным ожесточением.

– На мое несчастье, эта ослица забеременела. Дэниел был так счастлив! Не потому, что любил ее, нет, но ему так хотелось иметь детей…

– Но ведь она была его супругой… – не сдержалась я.

– Знаю. Но он говорил, что… – Она помолчала, растревоженная давними воспоминаниями. – Словом, я была слишком наивна и верила всему, что он обещал. Роды начались раньше положенного, и на свет появился мальчик. Он был очень слабеньким, и Дэниел так боялся его потерять, что я решила попробовать ему помочь. Это была самая большая ошибка в моей жизни. У ребенка не было шансов остаться в живых… Я знала, что Аманда, супруга Дэниела, не спускает с меня глаз. Однажды я утратила бдительность, и она застала меня у колыбели. Малыш умер через два дня. Слухи сыграли ей на руку, и Аманда обвинила меня в том, что я уморила ее младенца.

– А что же сам Дэниел?

Беатрис разрезала последний кусок, бросила мясо в миску и вытерла окровавленные руки о фартук.