Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

– Ребенок-то этот был сыном Карла II, которого король прижил с молоденькой местной служанкой. Когда бедняжка родила, ей отказали от места и все от нее отвернулись. Тогда она утопила своего малыша и закопала его вместе с деньгами, которые ей оставили на его воспитание, а сама повесилась. Трактирщик, который нашел могилу, перезахоронил останки на кладбище, а шкатулку оставил себе. И то подумать: кому было приходить за этими деньгами? Свое заведение он переименовал в «Кровавую Розу» в честь внезапного обогащения. Дела у его семьи шли прекрасно, поэтому название прижилось. Хотя многие рассказывают, что по ночам привидение той девицы бродит вокруг трактира и зовет свое дитя… Уверяю вас, из трех трактиров этот – самый пристойный. Что до привидения девицы, то она никогда и никому не сделала ничего плохого… По крайней мере после того, как умерла.

– Привидение, повешенная, розы, из которых хлещет кровь… – продолжал посмеиваться Дональд, когда они выходили из харчевни. – Это смешно! Ну кто захочет остановиться в таком месте на ночь?

– Ангус и ты! – сообщил Лиам.

Дональд моментально перестал смеяться и с недоверием воззрился на него.

– Ты издеваешься? – спросил Ангус.

– Вовсе нет, – совершенно серьезно ответил Лиам. – Я забочусь о нашей безопасности. Вы с Дональдом пойдете туда ночевать. И будете дежурить по очереди, чтобы не проспать момент, когда явятся солдаты, что вполне вероятно. Росс думает, что мы все там. Доверия он у меня не вызывает. Он вполне может сбегать в толбут и рассказать, что в городе якобиты и где их найти. За вознаграждение, конечно. Если солдаты появятся, у вас будет время скрыться.

– Не понравилась мне эта история с привидением… – буркнул Ангус. – Не сказать, что я суеверный, но эти умерщвленные младенцы… Я же глаз не сомкну!

Лиам со смехом похлопал товарища по плечу.

– Тем лучше, когда придет твоя очередь караулить, старик!

– Зато я точно смогу поспать! – подхватил Дональд. – Ты, Ангус, вечно храпишь, как старая дырявая волынка!

Ангус сердито зыркнул на него и шагнул под проливной дождь. Дональд последовал за товарищем, перечисляя на ходу, какие еще звуки тот издает во сне. Они пересекли рыночную площадь, подошли к пересечению Бридж-стрит и Керк-стрит и скрылись за углом.

– Теперь идите, a ghràidh, – тихо сказал Лиам. Он посмотрел на меня, и я заметила, что лицо его снова стало серьезным. – Будьте осторожны!

Он чмокнул меня в лоб, обнял и подтолкнул в сторону толбута.

Я посмотрела вверх, на крышу мрачного вида башни, которая вмещала зал суда и тюрьму. На нижнем этаже располагались две мастерские, лавка травника и книжный магазинчик. У двери была одна-единственная вывеска, освещенная парой факелов: «Суд г. Инвернесса».

– Что ж, придется идти. – Я обернулась на Марион, которая следовала за мной.

В захламленной приемной было пусто. Вокруг невысокого деревянного помоста с длинным столом, за которым, должно быть, заседали судьи, валялись стулья, поломанные или просто перевернутые. Второй помост, маленький, находился слева, на нем стоял один-единственный стул, причем лицом к судейскому столу. Место подсудимого… Я невольно вздрогнула.

Чадящая лампа на тюленьем жире стояла на ближайшем к нам столе, освещая это жуткое помещение. Неужели здесь судили Франсес? И ее Тревора?

– Никого нет, – прошептала Марион. – Придется прийти завтра.

Послышался глухой стук, а вслед за ним – ругательство. Мы вздрогнули от неожиданности. Из-под стола вынырнула белобрысая голова. Несколько минут человек смотрел на нас сонными глазами, потом громко зевнул.

– Чем могу помочь? – спросил он, принимая начальственный вид.

– Понимаете, – забормотала я, – я ищу молодую женщину…

Сказать по правде, неожиданное появление этого юноши в солдатском мундире сбило меня с толку.

– Женщину? – переспросил он так, словно не сразу понял суть сказанного.