Разрыв - Дебра Кент (2003)

— Я думаю, это Роджерова «капсула времени». Знаете, в миллениум многие так делали. Я уверена, что это она.

Линетт поморщилась. Она была одной из немногих женщин, не очарованных моим мужем.

— Вряд ли. Слишком тяжелый ящик. — Она сняла перчатки и провела по замочной скважине наманикюренным пальцем. — Закрыто. — Черт… — Она скорчила гримасу.

Пит пролепетал что-то вроде «попробуйте мой ключ». Я подумала, что он говорит о ключике от пластмассового сундучка, который мои родители подарили ему на Рождество.

— Он не подойдет, скорее всего, мой сладкий, — сказала я. — Но все равно большое спасибо. Ты нам так помогаешь.

Потянула ящик из рук Линетт. Тяжелый — это не то слово. Жуткий, убойный вес. Наверно, Линетт решила, что Роджер закопал что-то действительно ужасное — наркотики там или расчлененное тело. Но я не собиралась отстаивать его репутацию.

Что ж, Линетт, как бы там ни было, я должна отнести это в дом. Роджер наверняка не захочет, чтобы мы вмешивались.

Сердце тяжело бухало, пока я тащила ящик домой. Поставила его на пол в гостиной и пыталась открыть всем, что под руку попадется. Ключом от старого чемодана, заколкой-невидимкой, булавкой, приспособлением для чистки грецких орехов, проволокой, отверткой. С каждой попыткой я все больше взвинчивалась, потела и отчаивалась. Вдруг откуда-то взялся Пит с ключом в здоровой руке.

— Мама, попробуй этот, — настаивал он.

Ключ оказался у самого моего лица, и я поняла, что он не от пластмассового сундучка. На нем стояла марка «Durabox», такая же была на крышке сейфа.

— Где ты это взял? — спросила я как бы между прочим.

Пит опустил глаза и засунул в рот большой палец, чего не делал с трехлетнего возраста. Он выглядел очень виноватым.

— Солнышко, что ты натворил? Рассказывай смело, я не буду сердиться.

— Папа положил это ко мне в копилку, в свинку, — сообщил Пит. — Папа думал, я сплю.

Я сунула ключик в скважину, повернула. Щеколда открылась. Вот они, сложенные в столбики, похожие на крекеры в коробке, одинаковые по форме и размеру. Я быстро сосчитала плоские брусочки. Ровно шестьдесят.

— Мама, что это за штучки? — спросил Пит, заглядывая в ящик.

— Точно не знаю, — соврала я. — Думаю, это какие-то приспособления для печатей. Или бумагодержатели. Что-то вроде того. — Я закрыла крышку и попыталась отвлечь его от ящика. — Хочешь посмотреть телевизор? Кажется, сейчас «Телепузики» идут. А я приготовлю попкорн, хорошо? — Потянулась за пультом, включила телевизор. Рука дрожала. — Хочешь попкорна?

Настроение поднималось. Я нашла золото! Решила выяснить, сколько стоят эти штуки. Банки были закрыты, но я нашла телефон ювелирного магазина «Все, что блестит». Позвонила и спросила, сколько сейчас стоит золото.

— А что у вас? Монеты?

— Нет, не монеты. — Я даже не знала, как это назвать. — Знаете, такие плоские штучки.

— Слитки. По пять унций или по десять?

Я вспомнила, что в кабинете есть весы с разными шкалами, и пошла туда.

— Ровно по пять.

— Хорошо. Золото стоит триста десять долларов унция — значит, как видите, слиток стоит полторы тысячи долларов. Приблизительно.

У меня их шестьдесят. Еще раз пересчитала. О Господи!

На сегодня все.

В.

28 января

Ночью спала в обнимку с сейфом. Пит захотел поехать в кафе за вафлями, но я не могла спокойно оставить золото в доме. Решила, что самым безопасным будет держать его у родителей. Мы заехали к ним по пути в город. Мама, до сих пор не утратившая скаутской закваски, строго спросила, нет ли в моих действиях чего-то противоправного.

— В конце концов, — она даже повысила голос, — это тебе не принадлежит.

— Ну, мама, я же понятия не имею, кому это может принадлежать. Насколько я знаю, его там закопали пираты. На моем участке, на моей собственности! Эта находка моя, пока кто-то не предъявит на нее свои права.

Мать поморщилась: