Одного поля ягоды - Рита Браун

- Нет, Джатс. Я хочу заполучить все молнии себе. - Селеста поспешила в переднюю, надела тяжелое пальто, сапоги, вернулась в кабинет, сунула что-то в карман и выскочила в дверь прежде, чем Кора или Джатс смогли выдумать причину, по которой ей стоило остаться дома.

Селеста едва могла собственную руку различить, хоть и заслоняла ею лицо. Снег заметал ее следы, а гром творил зловещие заклинания над некогда знакомым городом. Она пошла кружным путем и направилась к ряду офисных зданий в квартале от северной стороны площади. Стихия замедлила ее продвижение. Полчаса ушло на то, чтобы пройти путь, который в обычное время занимал десять минут. На улицах не было ни души, а если кто-то и был, то снег скрывал их из вида. Селеста нырнула в здание. В холле сиял свет. Обливаясь потом под тяжелым пальто, она толкнула дверь офиса. Полукруглая надпись "Райф и сыновья" украшала стеклянную часть двери. В офисе никого не было. Ей подумалось - может, все ушли пораньше, опасаясь попасть в метель? С чувством странного разочарования она замерла в фойе. Шум из-за двери отдельного кабинета привлек ее внимание. Она подошла поближе и постучала.

- Кто там?

Это был Брутус.

- Селеста Чальфонте.

Раздался шум шагов, дверь отворилась, и Селесту встретил весьма удивленный Брутус.

- Мисс Чальфонте, что вы здесь делаете?

- Меня застигла метель. Я вошла в переднюю дверь и заметила, что вы в своем кабинете. Простите, что побеспокоила вас.

- Входите, пожалуйста. Не хотите ли снять пальто?

- Нет, благодарю вас. Сниму его чуть позже, я все еще никак не согреюсь.

Его глаза заблестели. Брутус подвинул тяжелое кресло, чтобы она могла сесть и переставил деревянный офисный стул поближе, чтобы дышать с ней одним воздухом. Ее красота не давала ему покоя вот уже двадцать лет.

- Раз уж я здесь, то хочу вас кое о чем спросить, - пристально посмотрела на него Селеста.

- О чем?

- Брутус, ты осознаешь, что то, как ты поступаешь - неправильно?

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Селеста.

- Тогда позволь мне озвучить несколько вещей, о которых я знаю. А чего не знаю я, то ведает Бог.

Брутус заерзал на месте. Честность слабо привлекала его. Так какое дело было до этого Селесте?

- Скорее всего, это ты убил Ханса Зеппа много лет назад. Именно ты приказал убрать Эймса Рэнкина. Ты покупаешь конгрессменов, словно сигары. В твоих руках собрано бог знает сколько повторных закладных и решений о взыскании имущества за просроченный платеж. Ты покупаешь все, что можешь и всех, кого можешь. А те кто сопротивляется, оказываются в могиле.

- И ты ожидаешь, что я буду сидеть здесь и все это выслушивать? - он двинулся, чтобы подняться.

- Я хочу, чтобы ты осознал, как низко ты пал.

- Селеста Чальфонте, ты живешь в ином мире, в мире благородства, изысканности и романтики. Ты не понимаешь, как все на самом деле устроено, да и не хочешь понимать. Ты слишком хороша для нас, простых смертных.

- Да, я и вправду живу в другом мире, но ты в любом мире будешь считаться христопродавцем.

- Христопродавцем? А как ты думаешь, резину производят потому, что людям нравятся джунгли? Ты думаешь, сталь выплавляют потому, что людям нравится жара? Людей надо заставлять работать силой! Люди невежественны, глупы и ленивы. Сильный человек должен загонять слабого, иначе не видать нам ни прогресса, ни роста.

- Ах, да, промышленный кровопийца-прогресс... - Селеста была холодна, словно метель снаружи.

- Ты предпочла бы неясную буколическую иллюзию? Селеста, ты и тебе подобные - вымирающая порода. Америку построили такие, как я. Ваше время вышло в Геттисберге, а теперь - моя очередь. То, что ты называешь коррупцией, это цена, которую мы платим за прогресс. Римляне тоже думали, что Цезарь был коррупционером, но он превратил республику в империю. Америка становится империей!

- Alea jacta est.