Семейные тайны - Кристин Сэлингер (2000)

— Хорошая девушка. Не робкого десятка. Молодчина. Сет должен гордиться такой родственницей. И дедом своим тоже. — Она помолчала, заливая бутерброды соусом. — Думаю, Рею со Стеллой она бы понравилась.

— А тебе? — тихо спросил Филипп.

— Угу. Мне она нравится. — Мамаша улыбнулась, быстро заворачивая бутерброды в белую бумагу. — Она вовсе не задирает нос, как утверждает Нэнси. Просто застенчивая.

Филипп раскрыл рот от изумления.

— Застенчивая? Сибилл?

— Конечно. Очень старается не выглядеть таковой, но ей это стоит больших усилий. Ладно, неси бутерброды брату, а то он с голоду помрет.

— Какое мне дело до кучки придурков, живших двести лет назад?

Сет сидел перед раскрытым учебником истории с упрямым выражением на лице и со смаком пережевывал виноградную пластинку «Баблишес». После десяти часов тяжелого физического труда в мастерской Филипп был не в том настроении, чтобы мириться с очередным приступом раздражительности Сета.

— Отцы-основатели нашей страны не были придурками.

Сет фыркнул и ткнул пальцем на рисунок во всю страницу с изображением Континентального конгресса.

— Как же не придурки, когда пялили на себя чудные парики и ходили в девчачьей одежде?

— Тогда мода была такая. — Филипп понимал, что мальчик дразнит его, но все равно почему-то шел у него на поводу. — И, обзывая людей придурками только за то, что твоему пониманию не доступны их манера одеваться и стиль жизни, ты демонстрируешь свое невежество и нетерпимость.

Сет улыбнулся. Иногда ему нравилось выводить Филиппа из себя.

— Если парень надевает курчавый парик и туфли на каблуках, другой характеристики он не заслуживает.

Филипп вздохнул. Такая реакция брата тоже доставляла Сету удовольствие. На самом деле он ничего не имел против истории. Как-никак последнюю контрольную он написал на «отлично». Просто тоскливо и нудно излагать тупую биографию кого-то из этих придурков.

— Знаешь, что это были за ребята? — спросил Филипп и предостерегающе прищурился, когда Сет открыл рот. — Твое мнение я уже слышал. А теперь позволь мне высказаться. Это были бунтовщики, повстанцы, настоящие мужчины.

— Настоящие мужчины? Ты серьезно?

— Представь только, в каких условиях они проводили собрания, составляли документы, выступали с речами. Они утерли нос Англии, и прежде всего королю Георгу. — Глаза Сета загорелись любопытством. — И дело было вовсе не в беспошлинном ввозе английского чая. Это был просто повод, предлог. Они больше не желали повиноваться прихотям англичан. Вот за что они боролись. За независимость.

— Выступать с речами и составлять документы — какая ж это борьба?

— Они готовили почву для борьбы. Чтобы было за что бороться. Народ должен видеть альтернативу. Если хочешь, чтобы он отказался от чего-то, покажи ему замену, но эта замена должна быть во всех отношениях лучше того, что они имели. Допустим, я скажу, что твоя жвачка «Баблишес» гадость? — Вдохновившись, Филипп схватил со стола большую упаковку с жевательной резинкой.

— А мне нравится. — В доказательство своих слов мальчик выдул изо рта огромный розовый пузырь.

— Да, но я утверждаю, что это дерьмо и производят ее грязные твари. Ты же не выкинешь ее только потому, что я так говорю?

— Конечно нет.

— А если я представлю тебе альтернативу, если скажу, что жвачка «Суперпузырь»…

— «Суперпузырь»? Ну ты даешь!

— Заткнись. Пусть будет «Суперпи». Она лучше во всех отношениях — жуется дольше, стоит дешевле, дарует силу и счастье всем, кто употребляет ее: тебе, твоим друзьям, твоим родным. «Суперпи» — жевательная резинка будущего. «Суперпи» — хорошая жвачка! — добавил Филипп с силой в голосе. — «Баблишес» — плохая жвачка. А «Суперпи» даст тебе личную и духовную свободу, и никто никогда не запретит тебе ее жевать.

— Классно. — Филипп, конечно, чудак, но с ним не соскучишься. — Где можно оформить заказ?