Семейные тайны - Кристин Сэлингер (2000)

Грамотно наложенный макияж и элегантный наряд — это броня, в которую одеваются женщины, желая обрести уверенность в себе и власть над мужчинами, думала Сибилл. Сейчас ей требовалось и то и другое.

— Еще раз спасибо. — Она села за столик напротив Филиппа и понюхала розу. — Ты тоже.

— Я знаю здешний ассортимент вин, — сказал он. — Полагаешься на мой вкус?

— В винах? Так и быть.

— Вот и хорошо. — Он взглядом подозвал официанта. — Пожалуйста, бутылку под номером сто три.

Сибилл положила розу рядом с кожаной папкой, в которой лежало меню.

— И что это за вино?

— «Пуйи Фюис». Очень приятное. Насколько я помню по «Шайни», тебе нравятся белые вина. Это, пожалуй, будет получше того, чем там тебя потчевали.

— Думаю, та кислятина вообще не выдерживает сравнений.

Он вскинул голову и взял ее ладонь.

— Тебе что-то не нравится?

— Отчего же? — Она улыбнулась. — Здесь все так, как ты разрекламировал. — Она глянула в окно возле столика, за которым простирались темно-синие воды залива, волнующе бурные на фоне безмятежного неба, подернутого розовыми языками заходящего солнца. — Чудесный вид. Милый ресторан. Интересный собеседник.

Нет, думал он, всматриваясь в ее глаза. Что-то ее тревожит. Интуитивно он подался вперед и, заключив в ладонь ее подбородок, несильно прижался губами к ее губам.

Она почему-то не отпрянула. Его ласковый искусный поцелуй нес успокоение. Когда он отстранился, она удивленно приподняла брови.

— И как понимать твой поступок?

— Мне показалось, тебе это нужно.

Она вздохнула, но сдержалась и опустила руки на колени.

— Еще раз спасибо.

— Всегда к твоим услугам. Вообще-то… — Он крепче взял ее за подбородок и опять поцеловал. Второй поцелуй был более глубокий и длительный.

Не отдавая себе отчета, она раздвинула губы. Дыхание перехватило, сердце затрепетало. Его зубы нежно касались ее плоти, язык сомкнулся с ее языком в медленном эротическом танце. Она сидела, сцепив пальцы. Разум заволокло.

Когда он наконец дал ей передышку, она вымолвила с трудом:

— А теперь почему?

— Наверное потому, что это было нужно мне.

Он продолжал теребить ее губы, пока у нее не достало сил упереться в его грудь ладонью. Ладонью, которая желала вцепиться в тонкую мужскую рубашку, чтобы притянуть его к себе, а не отогнать.

И тем не менее она его оттолкнула. Нельзя позволять ему лишнее. Она должна владеть ситуацией.

— Это, безусловно, возбуждающее аппетит средство. Поэтому, думаю, нам все же следует что-нибудь заказать.

— Расскажи, что тебя тревожит. — И это не праздный интерес, осознал Филипп. Он хочет знать, хочет помочь, хочет изгнать мрачные тени из ее невероятно ясных глаз и зажечь в них улыбку.

Кто бы мог подумать, что в нем так скоро возникнет влечение к ней? Не ожидал он такого от себя.

— Ничего.

— Я же вижу. И согласись, когда пооткровенничаешь с едва знакомым человеком, на душе всегда становится легче.

— Верно подмечено. — Она раскрыла меню. — Однако людей, с которыми ты едва знаком, как правило, редко интересуют чужие проблемы.

— Ты меня заинтересовала.

Она улыбнулась и, оторвавшись от меню, подняла глаза к его лицу.

— Тебя влечет ко мне. Это не всегда одно и то же.

— В моем случае, думаю, и то и другое.

Он взял ее руку и не отпустил даже тогда, когда принесли вино. Официант показал ему этикетку и налил немного в один бокал, предлагая снять пробу. Все это время Филипп смотрел на нее безотрывно тем завораживающим восхищенным взглядом, который покорил ее в баре. Он поднял бокал, пригубил его и кивнул официанту. Тот наполнил оба бокала.

— Вкусное вино, — похвалил Филипп. — Тебе понравится.

Она тоже сделала глоток.

— Ты прав. Очень вкусное.

— Назвать вам наши рекомендуемые блюда на сегодняшний вечер? — предложил официант и тут же стал бодро перечислять.