Семейные тайны - Кристин Сэлингер (2000)

Никогда в жизни не позволяла она себе физической близости с мужчиной, с которым была знакома всего несколько дней. Подобный шаг, чреватый опасными последствиями, можно расценивать только как сущее безрассудство и безответственность. И, даже учитывая беспрецедентный характер их обоюдного непреодолимого влечения, нельзя не признать, что поступила она глупо.

Более чем глупо, признала Сибилл. Ведь она готова вновь и вновь предаваться с ним подобному безрассудству.

Придется серьезно обдумать свое поведение, решила Сибилл. Сразу же, как только она успокоится и отвлечется мыслями от своего тела, познавшего несказанное наслаждение с этим мужчиной.

Теперь он вез ее назад, к набережной Сент-Кристофера, абсолютно уверенный в себе, раскованный, непринужденный. Никому бы и в голову не пришло, что некоторое время назад он более часа посвятил активному сумасшедшему сексу. И она сама бы не поверила. Если бы не была его партнершей.

Сибилл было ясно, что, поддавшись безумному порыву, они только усложнили и без того запутанную ситуацию. Избежать неприятностей удастся только в том случае, если впредь они оба будут действовать исключительно в рамках здравого смысла и практичности.

Ветер лохматил ее растрепанные влажные волосы. Она старательно прибрала их и, чтобы избавиться от мыслей о сексе, спросила:

— Откуда у тебя шрамы?

— Которые? — бросил он через плечо, хотя на самом деле догадался, какие шрамы ее интересуют. Другие женщины тоже всегда про них спрашивали.

— На груди. Похожи на шрамы после операции.

— Гм. Долгая история. — Он обернулся к ней с улыбкой. — Вечером расскажу.

— Вечером?

О, он просто обожает эту маленькую морщинку, образующуюся у нее на лбу, когда она сосредоточенно сдвигает брови.

— У нас ведь сегодня свидание. Разве забыла?

— Но я…

— Я тебя чертовски смущаю, верно?

Сибилл раздраженно откинула волосы, липнувшие к глазам под порывами ветра.

— И тебе это доставляет удовольствие?

— Еще какое. Ты все время пытаешься втиснуть меня в определенные рамки, а я из них постоянно вываливаюсь. Тебе показалось, что ты имеешь дело с относительно безвредным незамысловатым горожанином, которому нравятся выдержанные вина и интеллигентные женщины. Но это только фрагмент картины.

Они входили в гавань. Филипп спустил паруса и завел мотор.

— Ты на первый взгляд производишь впечатление воспитанной образованной деловой горожанки, которая любит белые вина и предпочитает держать мужчин на безопасном расстоянии. Но это тоже только фрагмент картины.

Он плавно подвел парусник к причалу и заглушил мотор, затем, дружелюбно дернув ее за волосы, выбрался на пирс и закрепил швартовы.

— Думаю, мы оба получим немало удовольствия, снимая завесу с остальной части полотна.

— Продолжение любовных отношений…

— Неизбежно, — закончил он, подавая ей руку. — Давай не тратить времени и сил, убеждая себя в обратном. Будем считать пока, что это просто зов естества. — Едва ее ноги коснулись причала, он притянул ее к себе и в подтверждение своих слов обжег ей губы долгим страстным поцелуем. — Меня такой расклад вполне устраивает.

— Зато твои близкие не одобрят.

— Мнение близких для тебя имеет значение?

— Разумеется.

— Я тоже таковым не пренебрегаю. В принципе им нет дела до моих отношений с женщинами. Но данный случай особый. — Их реакция его беспокоила, и немало. — Ну ладно, со своими близкими я сам разберусь. Это не твоя забота.

— Возможно, ты сочтешь это лицемерием, но мне не хотелось бы расстраивать Сета.

— У меня тоже нет такого желания. Но я не собираюсь строить свою жизнь по указке десятилетнего мальчишки. Успокойся, Сибилл. — Он провел пальцами по ее подбородку. — Мы же с тобой не Монтекки и Капулетти.

— На Ромео ты, во всяком случае, не тянешь. — Это было сказано таким сухим, сдержанным тоном, что Филипп расхохотался и опять поцеловал ее.