Лёд и пламень - Максин Барри (1996)

Бруно, неотрывно следивший за ними, заметил сквозь заднее стекло машины этот интимный жест и фыркнул. Целование рук? Француз этот парень, что ли? Неплохо бы все это выяснить, решил он быстро. Черт побери, когда же удастся приняться за дело?

— Ближе не подъехать, — сказал таксист, напомнив тем самым о себе и заставив их обоих вздрогнуть. Хэдриан быстро отодвинулся и выглянул наружу. Он помотал головой и грустно усмехнулся. Мэрион заметила эту улыбку и испытала новый прилив какой-то особой нежности к нему. Значит, он был так же тронут всем происшедшим между ними. Значит, и он…

Когда в переполненном лифте они уже поднимались на крышу знаменитейшего здания Нью-Йорка, ей захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где было бы спокойно и безлюдно. Как в ее апартаментах, например…

Первое, на что обратил внимание Хэдриан, попав на крышу небоскреба, это ветер. Они приблизились к стальным ограждениям, и глазам их открылся незабываемый вид на Нью-Йорк, которым Мэрион уже не раз любовалась. Но на этот раз она как бы новыми глазами смотрела на свой город, потому что рядом с ней стоял Хэдриан. Он потянул ее к одному из телескопов, а когда пришла их очередь, бросил внутрь монетку, повернув его вокруг.

— А ну-ка, покажи мне, где ты живешь. — Голос его прозвучал чуть-чуть хрипло. — Я хочу посмотреть на твой дом.

Мэрион нерешительно улыбнулась ему.

— Почему бы нам не отправиться туда? В любом случае мне нужно переодеться, — добавила она поспешно. — А затем мы могли бы совершить прогулку по бухте на катере.

Взгляд Хэдриана, мягкий и нежный, обратился к ней, и она покраснела. Она быстро нашла в телескоп отель своего отца, и он придвинулся, чтобы взглянуть в окуляр, встав рядом с ней очень близко. Она не могла удержаться, чтобы не опереться на него, а он, поняв все без слов, осторожно обнял ее рукою за талию.

— Если увидишь бипланы, которые жужжа будут пролетать над головой, — пошутил он, глядя в телескоп, — скажи им, что Кинг-Конга здесь нет.

— Ты клоун, — не могла она удержаться от смеха.

— Знаю, — согласился он. — Но твой финансовый отдел считает, что я компетентный клоун. Они предложили мне работу. — Он повернул ее к себе и пристально заглянул ей в лицо. Глаза его стали серьезными. — Ты не возражаешь?

Поначалу она не могла понять, о чем это он говорит. Она уже открыла было рот, чтобы шутливо сказать ему, что нет, конечно же, не возражает. Но затем таинственным путем, которым они уже научились читать мысли друг друга, она поняла, что он имеет в виду. Он будет работать на нее. В качестве простого бухгалтера. В штате фирмы он будет находиться на иерархической лестнице несравненно ниже, чем она, специальный помощник президента и его единственная наследница. Нет сомнения, что отец не одобрил бы, узнав о ее встрече с каким-то бухгалтером, а друзья решили бы, что она просто спятила.

Неожиданно она рассмеялась. Какое ей дело до того, что они там подумают? Какое ей дело до всего этого мира вообще? Какое значение имеет одобрение или неодобрение отца, когда она чувствует себя так чудесно? Впервые за долгое время она ожила. Ожила. Как женщина, как человек. Как некто, кто еще способен влюбиться. В глубине души она уже знала, что влюбилась в Хэдриана, и была счастлива. Ведь за одно только утро беззаботной прогулки и веселья он каким-то образом сумел сотворить чудо, сумел уничтожить то ноющее чувство, которое так долго отравляло ей существование. И теперь, когда к ней вернулся прежний вкус к жизни, она уже не позволит его отнять.

— Нет, Хэдриан, — проговорила она наконец. — Я вовсе не против.

Хэдриан почувствовал, как из груди у него невольно вырвался вздох.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — признался он с грустной улыбкой. И негромко прибавил: — Ты все еще хочешь отправиться к себе переодеться?