Лёд и пламень - Максин Барри (1996)

С опаской поглядывая на собаку, Брайони осторожно поднялась по ступенькам, но овчарка только заворчала и пропустила ее. Войдя в дом, Брайони с интересом огляделась. Перекрытия явно старинные и сделаны из хорошего прочного дуба. Очаг сложен основательно, а не тяп-ляп, как делают в наши дни.

— Вот, угощайтесь. — Элиас появился с двумя огромными стаканами, до краев наполненными какой-то непрозрачной жидкостью, и бесцеремонно сунул ей один. Брайони ухитрилась схватить его вовремя, не пролив ни капли.

— Спасибо. А я любовалась вашим очагом, — сказала она.

— Вы, молодые, наверное, больше привыкли пользоваться газом.

Брайони улыбнулась.

— Да нет. У себя на ферме в Йоркшире я готовила на старой печке. Там нужна была твердая древесина, чтобы получить ровный жар.

— Дуб? — спросил Элиас, неловко усаживаясь в низкое мягкое кресло.

— Да. — И не дожидаясь приглашения, Брайони уселась напротив. — Пламя от него замечательное, особенно если дрова хорошо просушены.

Старик кивнул.

— Ну, вы и впрямь с фермы, раз понимаете в этом толк. Так что вы хотите?

Брайони слегка замешкалась, не зная как начать.

— Видите ли… мне хотелось бы знать, почему вы не желаете продать ферму мистеру Джермейну, — сказала она напрямик. Она уже начала понимать характер старика и полагала, что он оценит ее искренность и прямоту.

— Я повторяю, это мое личное дело.

— Ну, а может быть, и мое. Если вы хотите продать ее, но не мистеру Джермейну, я могла бы сделать вам деловое предложение. Или же помочь вам вести переговоры на ваших условиях с «Джермейн корпорейшн». Что вы сами предпочтете.

Глаза Элиаса сузились до почти невидимых щелочек, а Брайони нервно отпила глоток лимонада. Он был терпкий, но холодный и приятный, и она не задумываясь сделала еще три больших глотка.

— Замечательный лимонад. Вы не могли бы дать мне рецепт?

— Возможно, — буркнул старик и больше ничего не добавил.

Нервничая, Брайони невольно посочувствовала служащим Джермейна, которым приходилось уламывать этого человека. И вдруг она улыбнулась.

— Что смешного? — проворчал Элиас.

Брайони пожала плечами.

— Ничего. Просто я представила, как вы посылаете Кристофера Джермейна куда подальше, и мне стало смешно.

— До этого еще не дошло, — ухмыльнулся Элиас. — Он тоже крепкий орешек, этот парень. Совсем не такой, как я ожидал. Не как эти городские ловкачи. Я слышал, он родом из Вермонта. Но это еще хуже… А вы женщина что надо, — вдруг заявил он.

Брайони растерянно заморгала. Своей прямотой он заставил ее смутиться.

— Что вы имеете в виду?

Элиас прищурился.

— Ну, настоящая женщина. Все на месте, как у моей Бетти было. Она из меня веревки могла вить. Бывало, не хочу что-то делать, а она подойдет и давай меня обхаживать, так я все для нее сделаю, чего и не хотел.

— К сожалению, я так не умею, — улыбнулась Брайони.

Элиас ухмыльнулся.

— Ладно уж, скажу вам то, что вы хотите знать, раз вы похожи на Бетти. Я унаследовал эту ферму от отца. Разводил тут скот, добывал кленовый сок. Потом женился. У нас с Бетти было двое ребят. Один погиб во Вьетнаме, а другой в автомобильной аварии. — Старик говорил короткими отрывистыми фразами без следа какого-либо волнения, но это не обмануло Брайони. Видно было, что он страдал. — Бетти померла, мне тоже жить недолго, а оставить эту ферму некому. Сам я больше не могу вести хозяйство — старею, силы не те. Придется, видно, продать ее этому парню, Джермейну. Но он понастроит здесь отелей для богатых дураков, а мне это как нож в сердце. Я просто не хочу видеть, как моя ферма превратится в какой-то курорт. — И он замолчал, втянув голову в плечи, совсем как большая старая черепаха.

Брайони мягко улыбнулась.

— Я так и думала, что тут кроется что-то вроде этого. А может быть… Может, есть способ нам обоим получить то, что мы хотим.