Будь со мной - Джоанна Бриско (2008)

«Индианка должна была возвращаться в город, в котором над могучей рекой звонят колокола. Ночью она пришла ко мне и теперь стояла передо мной, прекрасная, как распустившийся цветок. Я прижалась лбом к ее щеке, у меня уже не оставалось сомнений, что маленький розовый кусочек ее сердца принадлежит мне. Ее горящие глаза, два продолговатых камня на песке, разожгли во мне огонь, когда мы шептались. Мы поклялись друг другу, что, какая бы судьба ни выпала на нашу долю, мы всегда будем вместе. Больше я с этой маленькой индианкой не встречалась. Ее вернули домой, а меня отослали прочь. Я всегда молилась, чтобы снова с ней встретиться, когда мы вырастем, превратимся в леди, оторвемся от покинувших нас родителей, чтобы искупить все свои грехи. А если выйдет так, что она не вернется ко мне, тогда я стану тем, кем была она, заживу ее жизнью в Лондоне, городе поэтов, парков и тайн. Мы заживем с ней одной семьей, она и я».

Последнее электронное письмо, присланное мне Сильвией, я удалил. И постепенно в моих воспоминаниях она превратилась в миф, воплощение чего-то волнующего и тайного, оставшегося в прошлом. Имя ее упоминалось лишь изредка, ядовитым шепотом во время ночных ссор в качестве последнего аргумента. Гнев и печаль Лелии были столь велики, что она упрямо избегала разговоров о Сильвии, так что подробности измен друг друга мы узнавали только во время конфликтов. Со временем Сильвия превратилась в полустертое воспоминание, отодвинутое на второй план существованием кого-то намного более приятного и нового.

Ни Лелия не могла полностью простить мне измену, ни я ей, отчего мы оба испытывали в душе гордость. Наша совместная жизнь, по большому счету вполне счастливая, всегда будет нести на себе эти шрамы, эту печать зрелости и опытности, которые будут то разгораться, то затихать лишь затем, чтобы вернуться с новой силой. Дружба с МакДарой так и не возродилась. Мы пару раз случайно встречались, но во время этих встреч лишь бормотали какие-то колкости, исподлобья глядя друг на друга. Я его презирал и скучал по нему. Для меня, как для какого-нибудь юнца, очень много значил тот факт, что у него с его ТЖ так и не сложилось. Впоследствии я наблюдал за тем, как он постепенно обрастал жиром и богател. Стронсон стал относиться ко мне настороженно, однако совершенно открыто подбивал клинья к новенькой сексапильной сотруднице, которую посадили просиживать место в редакции отдела искусств. Загадочный Чарли, после того как его покинула любимая, похоже, исчез навсегда; окна бабушкиной квартиры на Эндсли-стрит уютно светились; когда я поднимал на них глаза, направляясь к Юстону, они всегда были закрыты шторками.

Впрочем, присутствие Сильвии в нашем доме начинало чувствоваться острее в те дни, когда Лелия уходила в себя, когда я подмечал у нее на лице определенное мягкое выражение задумчивой доброты, не похожей на ту, которую вызывала дочь, и тогда я с замиранием сердца начинал гадать, не вспоминает ли она ее. Порой Сильвия вызывала у меня жалость. Хоть я и раскаивался в том, как поступил с ней, несмотря на то что она обошлась с Лелией так жестоко, мне хотелось верить, что она живет под сенью ангела-хранителя. А иногда у меня возникало страстное желание отплатить ей сполна. Изредка она являлась мне в часы полуночные, и тогда в мыслях я чувствовал ее запах, водил руками по узкому бледному телу, хотел ее.