Перевал - Николас Эванс (2006)

Бенджамин подошел к дочери и крепко ее обнял, а потом поцеловал. Ей стоило большого труда не сдаться и не прильнуть к нему, как в старые добрые времена. Но она справилась с собой и ответила ему сдержанным «здравствуй». Нет, она не собиралась дарить ему нечто большее. Ни поцелуев, ни слез. Он взял ее под локти и исподволь изучал. Эбби видела, что ему большого труда стоит не расплакаться.

— Как у тебя дела, малыш?

— Все чудесно. А у тебя?

— Я в порядке, особенно после того как увидел тебя. Эй! А это кто с тобой? Твой?

— Угу. Его зовут Сокс.

Он наклонился, чтобы потрепать собаку за уши, и Сокс сразу начал прыгать на него, пытаясь облизать ему лицо.

— Спасибо, дружище, но я уже умывался.

Он предложил пойти в ресторан, но Эбби сказала, что с собакой их никуда не пустят. Поэтому они купили бутерброды и сок, а затем вернулись в Карас-парк и, усевшись прямо на траву, устроили пикник. Перед ними открывался великолепный вид на реку. Неподалеку стоял памятник форелям, который почему-то очень не понравился Соксу, и щенок принялся лаять на них, пока его внимание не привлекла белка. Он немедленно погнался за ней, но зверек ловко взобрался по стволу на верхушку дерева. Следующие полчаса Сокс неподвижно сидел под деревом, склонив голову набок и изредка подвывая.

Отец засыпал ее вопросами об университете, и Эбби отвечала ему ровным голосом, стараясь не срываться на грубость. Она ничего не скрывала от отца, но всем своим видом показывала, что не собирается расточать на него обаяние или одаривать хоть какими-то эмоциями. Эбби так и не сняла очки, и он не видел выражения ее глаз. Конечно, она видела, что все это раздражает отца, но в ее поведении ничего не менялось. Постепенно поток его вопросов иссяк, лицо посуровело, и он просто смотрел на реку, заканчивая есть свой сэндвич.

— Как твоя новая жизнь? — спросила она язвительно.

Он повернулся и посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем решился заговорить.

— Эбби, мне жаль, что все так произошло…

Она коротко рассмеялась и отвернулась.

— Я знаю, что обидел вас всех. Тебя. Джоша. Маму.

— Неужели?

— Конечно.

— Знаешь что? Ты даже понятия не имеешь насколько, потому что в твоей дурацкой голове нет для этого места!

— Эбби, я прощу тебя…

— Нет, это я прошу тебя! Ты нас уничтожил! Все, что у нас было, ты вышвырнул на свалку. Ты думаешь, что можешь появиться здесь как ни в чем не бывало, сказать какие-то банальности и всем от этого станет лучше? Нет, черт тебя побери, не выйдет!

Никогда в жизни она не позволяла себе разговаривать с отцом в подобном тоне, даже в его присутствии, поэтому жестокость и грубость ее речи шокировала и Бенджамина, и Эбби в одинаковой степени. Люди, сидевшие неподалеку, тоже оказались свидетелями этой безобразной сцены. Они смотрели на них с любопытством. Эбби была втайне удовлетворена, когда увидела, как сильно он обеспокоен происходящим. Пусть смотрят, пусть слышат, пусть этот подлец задумается, что он натворил! Слезы душили ее, и, чтобы не расплакаться, Эбби резко встала и пошла через лужайку забрать Сокса, который все еще караулил белку. Когда она вернулась, отец уже тоже поднялся.

— Милая моя, прошу тебя…

— Что такое?

— Мы не первая семья, которая переживает такой кризис.

— Ты думаешь, что мне от этого легче?

— Нет, я хотел сказать, что…

— Пап, послушай, ты мне не сказал, что приезжаешь, — перебила она.

— Ты бы мне не позволила…

— Не имеет значения, но сейчас мне пора уходить.

— Уже?

— Ты что, хочешь обвинить меня во вранье?

— Давай встретимся позже?

— Нет, не могу.

Он выглядел таким раздавленным и несчастным, что она была готова сдаться. Почти.

— Эбби…

— Мне пора, папа.

Она взяла Сокса на руки, шагнула вперед и чмокнула отца в щеку. Он пытался удержать ее, но она не позволила ему и резко отстранилась.

— Пока.

— Эбби…