Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

— Это невежливо, Уилл. Ты ведь не грузчик, — сделала ему замечание старшая девочка. — Это тебе, Титч, — добавила она и подала кусочек печенья малышке. Малышка перестала визжать, поднесла печенье к губам и стала сосать его, посматривая на меня округлившимися глазами. Голые ноги ребенка от щиколоток до колен были покрыты толстым слоем грязи.

— Спасибо большое, мисс, — сказала старшая девочка и взяла печенье для себя.

Она проглотила его очень быстро и уставилась на тарелку.

— Хочешь еще? — спросила я.

Она посмотрела на меня с недоверием.

— Можно?

— Конечно, — меня тронули неприкрытое желание в ее глазах, а также нетерпеливое движение рукой над тарелкой, пока она ждала моего разрешения.

Мне не часто доводилось общаться с детьми, но даже мой скудный опыт подсказывал, что поведение этих детей не было типичным.

— Могу я погладить вашу собаку, мисс? Какая она милая! — девочка наклонилась и похлопала Хлою по спине.

Шоколадные пятна отпечатались на блестящей шерсти собаки. Хлоя сделала шаг по направлению к ребенку. Она не сводила глаз с печенья, но отчаянный вопль остановил собаку.

— Угощайся, Уилл, — сказала я мальчику.

Он взял одно печенье, проглотил его и стал молча смотреть на меня.

Малышка плюхнулась на пол и вытянула ноги. Она продолжала сосать печенье, пока оно не превратилось в коричневую массу. Девочка завопила вновь. Хлоя скрылась в гостиной. Испытывая чувство вины, я дала малышке еще одно печенье, хотя вместо печенья ей следовало бы предложить протертое яблоко или морковное пюре — все то, что едят малыши в этом возрасте.

— Надеюсь, что ваша мама не станет сердиться, когда узнает, что вы съели так много сладкого? — спросила я, протягивая тарелку очередной раз.

— Она не будет возражать, — сказала девочка. — Маме все равно, что мы едим, особенно, если нас угощают.

— У всех у вас одна мама?

— Да, — хором ответили дети, не отрывая взглядов от последнего печенья.

— Хотите тост?

Двое старших с готовностью кивнули. Малышка была погружена в собственные мысли. Она была измазана шоколадом с ног до головы, шоколад был даже у нее на бровях. Я отрезала кусок хлеба от буханки, которую купила сегодня в Торчестере, и насадила его на вилку.

— Вы обедали сегодня?

— Не-а. Мама снова больна. Она не выносит запаха еды, когда болеет. Она говорит, что чувствует, словно кто-то вставляет ей пальцы в глотку.

Возникла пауза.

— Что с вашей мамой? Ее навещает доктор?

— Мама не любит докторов. Она говорит, что доктора приходят лишь для того, чтобы все вынюхивать. Точно так же, как и эта странная леди…

— Ты имеешь в виду социального работника?

— Мама говорит, что мы не должны пускать ее в дом. Она хочет разогнать лучших маминых друзей.

— Я не пущу ее в дом, — заявил Уилл. Он широко расставил ноги, поднял кулак и скривил лицо в устрашающую гримасу. Я дала ему намазанный маслом тост. Уилл откусил порядочный кусок со свирепым рычанием. — У тебя нет джема? — спросил он и вытер лоснящиеся губы и щеки тыльной стороной кисти.

— Нет, а ты не делай так. Постарайся откусывать меньше хлеба, тогда масло не будет размазываться по всему лицу.

Я попыталась вытереть его лицо влажной салфеткой, но Уилл увернулся, сделал несколько шагов назад и доел тост на безопасном расстоянии.

— Кто лучший друг вашей мамы? — спросила я у девочки.

— Вод Ка. Мама должна пить водку для здоровья. Только она осталась верным другом…

— Как тебя зовут?

— Френки. Это сокращенное имя от Франсез. Мама была влюблена в парня по имени… — девочка запнулась на минуту, пытаясь освежить в памяти имя, — …Френки Уорн. Она хотела назвать Уилла в его честь, но отец запретил. Ему нравилось имя Уильям. Тогда мама назвала меня в честь Френки, потому что отец ушел к этому времени из дому. Спасибо большое, — она взяла тост, который я предложила.