Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

— Лемми ничего не забыл. Заходи в гости. — Лемми поклонился и отсалютовал, словно Лоуренс Оливье в роли Ричарда III.

Вер опустил руку на плечо Лемми.

— Выпрями спину, опусти плечи, расслабь руки.

Лемми покорно выполнил все так, как сказал Вер. Теперь его походка почти не отличалась от походки обычного человека. Будь на нем одежда, никто бы не заметил его странностей. Лишь глубокие черные глаза, которые избегали встретить чужой взгляд, могли его выдать.

Руины Споукбендерского аббатства производили гнетущее впечатление. Мы вошли внутрь через массивные дубовые двери, которые выдержали непогоду, нашествия мародеров и вандалов. Дом встретил нас голыми стенами, на которых кое-где еще висели клочья обоев. Дорогие изразцы были сорваны с каминов, окна разбиты. Потолок в гостиной провалился. Прекрасный, семнадцатого века орнамент разбился вдребезги, его осколки лежали на прогнившем паркете. Лемми неотступно следовал за нами. Очевидно, из-за открытого неба над головой он полагал, что находится не в помещении.

— В последнее мое посещение эта комната была еще в сносном состоянии, — сказал Вер, когда мы очутились в трапезной. — Прекрасные фрески украшали стены, а пол был выложен плитами белого и черного мрамора. Стены постепенно разрушались, но комнаты внизу можно было сохранить, — Вер провел рукой по красиво изогнутой бронзовой ручке. — Я мечтал когда-то спасти аббатство. К сожалению, теперь слишком поздно, ничего нельзя вернуть. — Вер глухо застонал. — Нельзя было этого допускать. Это непростительно. Я должен был вернуться гораздо раньше.

— Пойдем домой, — произнес молчавший до этого Лемми.

— Хорошо, давайте уйдем отсюда.

Мы прошли через разграбленную библиотеку и вышли из дома.

— Посмотри на этот лишайник, — Вер опустился на корточки и стал рассматривать ярко-оранжевое пятно. — Знаешь, для того чтобы лишайник образовал круг диаметром десять сантиметров, необходимо не менее ста лет.

Лемми исчез, нырнув в отверстие в стене. Мы последовали за ним. Перед тем как покинуть аббатство, Вер бросил взгляд на оранжерею. Металлический каркас еще был цел, но все до единого стекла были разбиты. За оранжереей находился питомник. Вер тщательно исследовал густые зеленые заросли.

— По крайней мере, питомник можно будет спасти. Придется срезать с деревьев ненужные побеги и выкорчевать поросль. Взгляни на эти сосны. Они чахнут, подавленные дикорастущими сикоморами и бузиной. Хотелось бы выяснить, что это за порода?

— Македонская сосна, — внезапно появился Лемми и вмешался в разговор. — Pinus peuce. Редкое растение. Природный ареал — Западные Балканы. У него цилиндрические, заостренные на концах почки. Растет на склонах гор…

— Ты просто ходячая энциклопедия! — сказал Вер. — Спасибо, ты очень помог.

Нечто похожее на удовольствие промелькнуло на обычно бесстрастном лице Лемми.

— Надеюсь, что восстановление не потребует больших затрат, — сказала я. — Тебе, безусловно, будет необходима материальная помощь. Не забывай и о трудовых затратах.

В отдаленной части питомника, среди зарослей крапивы, где было темно, находилось жилище Лемми. Туда вела лестница: толстые сучья, скрепленные гибкой ивовой лозой. Я последовала за Лемми наверх и просунула голову в узкое отверстие.

— Очень мило! Словно гигантское гнездо.

Жилище представляло собой плетеную из ветвей деревьев корзину. Половину ее покрывала самодельная крыша. Солнечный свет проникал в гнездо между неплотно подогнанными ветвями. Под крышей несколько бревен образовывали подобие кровати. На кровати в беспорядке валялись одеяла и вышитые подушки. Я сразу узнала руку Бар. Рядом с кроватью аккуратной стопкой были сложены книги, покрытые голубой полиэтиленовой пленкой.

Вер вскарабкался вслед за мной.

— Я бы с удовольствием жила здесь, — сказала я. — Слышишь, дерево скрипит, словно корабль. Какая прелесть!