Победа для Александры - Надежда Семенова (2007)

Сквозь дрему ей чудились стуки, грохот, казалось, что пришел батя и они с матерью снова принялись ругаться. Снилось, что кричала тетя Ольга странным визгливым голосом, перерастающим в вой сирены… Впрочем, нет, вой сирены «скорой помощи» был на самом деле. Саша резко выпрямилась в кресле, чувствуя, как затекла спина, словно вернулись дни работы за ткацким станком. Кто-то барабанил в дверь. «Ч-черт, забыла про дверь», — чертыхнулась Саша.

На пороге стояла бледная тетя Оля, глаза ее лихорадочно блестели. «Выпила, что ли… вместе с маман», — успела подумать Саша.

— Там… плохо… Валюшке… сердце прихватило, — пробормотала соседка.

— Где? — Разом загудело в голове. Ноги застыли в коленях.

Ольга махнула рукой в сторону подъезда.

Отодвинув ее рукой, Саша, спотыкаясь, рванула вниз по лестнице.

Во дворе было людно: персонал «скорой», соседи и несколько зевак. Мама полулежала на покосившейся дворовой скамейке, ее бледное лицо было неожиданно строгим и спокойным. Защемило сердце, Саша бросилась к ней:

— Мама, мамочка!

— Дочь? — спросила у кого-то врач и, получив положительный ответ, громко вздохнула и залезла обратно в машину. Было слышно, как она разговаривает с кем-то по громкой связи:

— Да не могу я, вызовите кого-нибудь! У меня еще целый журнал вызовов. Начало смены, а уже первый летальный… Да, давно… часа три уже. Синяя вся… Соседи говорят, пила сильно… ага. Ну, до связи.

Саша не слышала разговора, да и вообще ничего не слышала. Ни шушуканья за спиной, ни причитаний тети Оли. Она сидела перед матерью на корточках и смотрела в ее мертвое лицо. Поверх сильного сивушного запаха накладывался другой, не менее сильный запах. Запах смерти. И хотя Саша никогда прежде его не слышала, она со всей определенностью узнала его. В этом новом запахе не было скорби, отчаяния и сожаления. Смерть пахла погребом и покоем. Саша пыталась вспомнить мать другой, представить ее сомкнутые глаза открытыми, а губы теплыми и живыми, но ей никак это не удавалось. Она не могла отделаться от ощущения, что наконец-то видит мать… довольной. Смерть разгладила нахмуренные брови, помятое лицо, страдальчески сложенные губы. Исчезло нервное напряжение, сковывавшее лицо злой гримасой, судорожно сжатые руки расслабились.

Саша прижалась лицом к ледяной руке со знакомой родинкой на среднем пальце, и холод мгновенно проник в ее сердце. Дочь сжала руку матери в своих. Прикосновение остывшей на морозе неживой плоти вызвало дрожь. Саша задрожала всем телом, хрипло закашлялась и без чувств упала на снег.

Все остальное — похороны, собственную болезнь, за время которой у Саши пропало молоко, пребывание в больнице из-за Мишкиного бронхита Саша помнила достаточно смутно.

Год проковылял мимо на хромых ногах, наступило лето. Мишка научился сидеть и потихонечку начал ползать. На ясном июньском солнышке его кожа стала наливаться здоровьем, откровенно потемнела, а на голове буйно заколосились темные кудряшки. Теперь он уже сильно отличался от белобрысых светлокожих костромских детишек.

Неожиданно в гости приехал Иванов. Вид темного ребенка вызвал у поэта нешуточный шок, так что тягостных объяснений удалось избежать. На мгновение привычная жалость ужом скользнула в остывшее Сашино сердце.

— Нам надо развестись, — сконфуженно промямлил инженер и, уже исчезая за дверью, прокричал: — Тебе не нужно будет ничего делать! Я сам все устрою!

— Спа-си-бо! — проскандировала в ответ Саша.

Вскоре по почте пришел конверт с извещением из суда, а в конце лета — свидетельство о расторжении брака между гражданином Ивановым и гражданкой Ветровой. Саша взяла в руки драгоценную бумажку, быстро собралась и, подхватив Мишеля, поехала в Москву. В посольство Руанды.

Оказалось, что там ее уже ожидало приглашение от Габриэля и целых два письма.