Победа для Александры - Надежда Семенова (2007)

Саша громко сглотнула. В горле стоял какой-то невообразимо колючий комок. Нужно было сказать что-то важное, необходимое, но слова не приходили. Вместо них где-то глубоко, так глубоко, что это казалось невозможным, тихо забился тоненький безнадежный плач. Саша остолбенела. Она слушала этот странный звук, и все в ней приходило в движение. Словно проросло крошечное зернышко отчаяния, давным-давно похороненное, утрамбованное новыми пластами жизни, замурованное в самых дальних уголках души.

— Я понимаю.

И они кинулись навстречу. Дрожа, прильнули друг к другу, словно дети, потерявшиеся в незнакомом темном лесу, полном чудовищ. Они шептали друг другу успокаивающие слова, гладили по холодным плечам и рукам, обнимались, пытаясь согреться. И каждый думал в этот момент, что должен позаботиться о другом. Сашино сердце разрывалось от сочувствия и боли, она представляла себе маленького мальчика, заглянувшего в мертвые глаза отца. Она обнимала взрослого мужчину, пытаясь отогреть замерзшую душу ребенка. А Габриэль гладил ее льняные волосы, целовал холодные щеки, согревал дыханием ледяные руки и шептал:

— Не бойся, ты не одна… Я здесь, я рядом, я всегда буду рядом.

Глава 34

Суета, суета, суета.

Москва вообще напоминает кишащий людьми гигантский дом. Только вместо подъездов — аэропорты, вокзалы и речные порты. Лестницы, этажи и лестничные площадки заменяют улицы, проспекты и скверики. Возможно, внутри некоторых квартир и царят спокойствие и тишина, но приезжим, ошалело несущимся в московском потоке, Москва напоминает стремительный водоворот. Здесь нужно быстро двигаться, громко говорить и ко всему быть готовым.

Саша меланхолично разглядывала пеструю толпу, снующую за стеклом. Кипучая жизнь аэропорта неслась мимо, бурливо обтекая ее неподвижную, словно окаменевшую фигуру.

— Внимание! Внимание! Объявляется регистрация на рейс пятьсот четыре компании «Эфиопиэн эйрлайнс», следующий до Аддис-Абебы. Пассажиров просим подойти к стойке номер пять. Повторяю…

— Ой, Мишка, наш рейс! — Саша заметалась между коляской и чемоданами.

— Я узнала, таможенный досмотр будет в зале номер два, — подошла запыхавшаяся Аля.

Саша обняла школьную подругу:

— Что бы я без тебя делала? Погляди за Мишкой, пойду оформлюсь.

Быстрый фиксированный взгляд таможенницы. Глаза. Брови. Нос. Губы. Овал лица. Создавалось впечатление, что ядреных форм женщина в тщательно отутюженном костюмчике переносит черты взглядом с фотографии на взволнованное Сашино лицо. Саша поежилась и попыталась воспроизвести точно такое же выражение, какое было в заграничном паспорте.

— Пожалуйста, не гримасничайте, — сухо произнесла таможенница.

— Извините, — смущенно пробормотала Саша.

— Запрещенные к вывозу вещи: антиквариат, контрабанда, наркотики?

— А?

Монумент в форме зловеще приподнял холеные брови.

— Нет у меня ничего, — торопливо ответила Саша, не дожидаясь повторения вопроса. При всем понимании, что таможенный досмотр процедура обычная, она не могла отделаться от пугающего холодка в низу живота. Страх, что сейчас ее схватят за руку и скажут, что в силу ряда обстоятельств поездка не состоится, рос с каждым мгновением.

— У меня есть немного денег… Я указала в декларации сумму, — покраснела и принялась водить дрожащим пальцем по расплывающимся строкам.

— К кому едете?

— К мужу… э-э… к отцу ребенка. — И тут Саша неожиданно тоненьким голосом добавила: — Пустите меня, пожалуйста…

Наступила пауза, за время которой Саша не смела вздохнуть или поднять глаза и потому не увидела, как в глазах служащей что-то перещелкнуло и на склоненную Сашину голову излился свет.