Отель Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс, Мистер X (2008)

— Черт, ну и колотун! — говорит он, до сих пор дыша на замерзшие руки. — Похоже, в «Клариджез» был сегодня пир горой. По всему Мейфэру пьяные люди в шикарных смокингах ловят такси. Джефф, — указывает на улицу, где только что стоял фургон, — говорит, наверное, вечеринка была киношная или что-то в этом роде; клянется, будто видел, как вверх по улице шла, чуть пошатываясь, парочка звезд. Давайте-ка заглянем в газеты, может, в них что-нибудь об этом пишут.

— Вообще-то разворачивать газеты не положено, — напоминаю я. — Гости должны получить их свеженькими.

— Ерунда, — отмахивается Деннис, уже вооружившись ножницами. — Никто ничего не заметит.

С появлением развозчика газет о Теренции забыли. Он наконец решает уйти.

— Поверить не могу, что уже почти утро, — говорит он, глядя на газеты. — Наверное, мне следует хотя бы снова прилечь, даже если уснуть так и не получится.

— Счастливо, — произносит Деннис.

— Спокойной ночи, — говорит Теренций.

— Спокойной ночи, — отвечаю я.

— Не очень перетруждайтесь, — с полуулыбкой желает Теренций, входя в лифт.

— Не будем, — говорит Деннис, когда двери лифта закрываются. — Слава тебе Господи.

— Да уж, — подхватываю я. — Я думал, он никогда не умотает.

— Тебе-то чего плакаться? — спрашивает Деннис. — Не ты выслушивал историю всей его долбаной жизни!

— Немного досталось и мне.

— Какое там досталось! Ты сматывался по любому чертову поводу, только бы не разговаривать с проклятым отморозком. Нет, честное слово. В следующий раз, когда мы опять будем дежурить в ночь вместе, как только спустится еще один зануда в халате, твоя очередь с ним беседовать. Я чуть умом сегодня не тронулся.

— Не такой уж он и занудный, — говорит Патрик едва слышно.

— Что? — Деннис резко поворачивает голову.

— Не сказал бы, что он слишком занудный, — повторяет Патрик.

— Еще и какой! Чертов онанист, — заявляет Деннис. — А почему это ты не чистишь обувь?

— Ой! — восклицает Патрик.

— Вот тебе и «ой», — говорит Деннис, передразнивая его. — Не самое ли время собрать туфли и приняться за чистку? Или ты забыл, что входит в твои обязанности?

— Нет, сэр, — бормочет Патрик.

— Да, сэр, — говорит Деннис, кивая на лестницу. — И поживей! Людям скоро вставать. За работу! Сию минуту.

Патрик несется вверх по ступеням. Говоря по правде, поздновато он бежит собирать обувь: следовало уже вовсю чистить ее по меньшей мере с час. Его удача, что сегодня суббота и туфель выставят не так много; а чуть позже ребята, приехавшие по делам в Сити, не начнут требовать обувь назад, боясь опоздать на деловую встречу за семичасовым завтраком. Если бы день был будний, Патрика уже сейчас ругали бы на чем свет стоит. Остается надеяться, что никто из гостей не спешит на утренний самолет.

За окном стало заметно светлее, но о том, чтобы идти домой, рано и помышлять. Усталость валит с ног, во рту металлический привкус, мысли в голове путаются. Яркий свет начинает резать глаза, и немного знобит. Кладу в рот еще несколько таблеток проплюс и пытаюсь проглотить их без воды. Черт, ну и горечь. Очень надеюсь, что они мне помогут. Что-то слишком рано я вымотался и препаршиво себя чувствую. Не мешало бы размяться.

Деннис просматривает газеты в поисках заметки о вечеринке в «Клариджез». Патрик спускается с лестницы, в руках — затягивающиеся шнурками мешки с туфлями. В общей сложности семь штук, и все, по его словам, — мистера Мастерсона. Паренек удаляется в свой угол у тележки, расставляет обувь, и мы с Деннисом подходим на нее поглазеть.

— А они не от ведущего дизайнера, — говорит Патрик, поднимая пару туфель. — Никогда не слышал ни о каком Лоббе, а вы?

— Все эти туфельки изготовлены вручную, специально для него, — говорит Деннис, беря туфлю и разглядывая ее. — Эти штуковины стоят огромных денег, сынок. Смотри и учись, Патрик, смотри и учись. — Улыбается. — И поосторожнее с ними.