Отель Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс, Мистер X (2008)

— Может, вызвать вам такси?

— Нет, благодарю, — говорит клиент, уже проходя через вращающуюся дверь.

— Хорошо, — бодро произношу я. — Деннис, — обращаюсь к швейцару, ухитряясь говорить тем же тоном, — по-моему, пора вызвать полицию, или «скорую помощь», или кого-нибудь еще.

— Пожалуй, — отвечает он так же весело, — обратимся в службу «девять-девять-девять».

— Да, позвони им. — Улыбаюсь. — Прямо сейчас.

Медленно выхожу из-за стойки, глядя сквозь украшение из тропических цветов в глаза голой танцующей женщине. Кивками и глуповатой улыбкой как будто одобряю ее песню почти без мелодии. Осторожно приближаюсь к умалишенной, медленно наклоняюсь и поднимаю халат. Она дерзко тычет в меня пальцем, как какая-нибудь стриптизерша. Потихоньку выпрямляюсь и накидываю халат ей на плечи в попытке сохранить хоть малую толику ее достоинства, но женщина начинает пронзительно кричать. Разворачивается и пытается скинуть с себя халат.

— Сними с меня эту дрянь! Сними! Сними! — верещит она. Голос у нее звучный и какой-то дьявольский. Такое впечатление, что бедняга одержима бесами.

На разговаривающем по телефону Деннисе нет лица.

— Слышите? — спрашивает он. — Думаю, тут дело серьезное. Что-то типа наркотического психоза.

Поднимаю руки и отступаю назад. Связываться с женщиной небезопасно. Больше не желаю чего-либо предпринимать. И потом, если уж ей так хочется попеть голышом в вестибюле, почему я должен быть против?

— Итак, все в порядке, — нараспев Сообщает Деннис. — Приедут через несколько минут.

— Всего через несколько минут?

— Да, — отвечает он.

— А до тех пор?

— А до тех пор наслаждаемся представлением.

— Что ж, ладно, — напряженно и странно высоким тоном произношу я.

Женщине надоело смотреть на меня, теперь ее занимает люстра над головой. Танцуя, безумная ходит по кругу с запрокинутой головой и размахивает поднятыми руками. Не пойму, что она сейчас поет; скорее всего песню собственного сочинения. Мы с Деннисом смотрим друг на друга. Он пожимает плечами и крутит пальцем у виска. А я рад хотя бы тому, что она нашла себе другую публику.

Полиция сдерживает слово: копы приезжают буквально несколько минут спустя. Осторожно приближаются к обнаженной женщине, шаг за шагом, но она ничегошеньки не замечает. Продолжает пялиться на потолок и извиваться в танце царицы Савской.

— Прошу прощения. Эй, прошу прощения, — говорит одна из полицейских. Потом поворачивает голову ко мне. — Как долго она здесь?

— Минут десять, — отвечаю я. — А до этого трое суток просидела, не выходя, в номере.

— Трое суток? — переспрашивает женщина-полицейский.

— Да.

Она поднимает халат и собирается надеть его на чокнутую.

— Я на вашем месте не делал бы этого, — предупреждаю я.

Слишком поздно. Женщина-коп накидывает халат на плечи ненормальной, и начинается сущий ад. Та разражается криками. Держать ее здесь нельзя — скоро от воплей проснутся остальные постояльцы. Полоумная падает на пол и катается по нему так, будто от халата вспыхнула ее кожа.

— Надо забрать ее, — говорит женщина-коп. — Отвезем в больницу, пусть проверят, что за наркотики она приняла.

— Хорошо бы, — произносит Деннис. — У нас своих дел хватает.

— Не знаете, как ее имя? — спрашивает коп.

— Гм, я могу посмотреть, — отвечаю я. Проверяю списки. — Клэр Паркер.

— Клэр, послушайте, — говорит женщина-полицейский. — Мы с коллегами хотим вам помочь.