Шедевр - Миранда Гловер (2006)

Тут вмешался Эйдан:

— Боюсь, что мы не можем раскрывать детали, пока аукцион официально не объявит о продаже, — так происходит и с любым другим лотом.

— Эстер, каково это: заработать миллион долларов за неделю?

— Я думаю, что расскажу обо всем «Международному современнику», — ответила я. — А сейчас мне нужно собраться с мыслями.

Мои слова вызвали ряд новых вопросов, гулко раздававшихся в морозном воздухе. Журналисты окружили меня подобно стайке летучих мышей, которые стремятся найти место получше рядом с единственной лампочкой.

Эйдан усадил меня на заднее сиденье ожидавшего нас лимузина. Перед тем как полисмен, отвоевав дверцу у журналистов, уже собирался ее захлопнуть, я услышала голос моего недавнего доверенного лица, Джона Херберта из «Клариона», который выкрикивал:

— Ты не стоишь этого, Эстер! Ты чертова фальшивка!

И на секунду мне вспомнился Кенни Харпер.

Сидя на заднем сиденье машины, я нервно дрожала. Эйдан обнял меня и целовал мои волосы.

— Кто это был? — спросила я. — Кто заплатил такие бешеные деньги?

Эйдан широко усмехнулся и крепче обнял меня.

— Мы должны дождаться звонка Жаклин, — сказал он. — В данный момент они проверяют информацию. Лучше подождать, Эстер, пока все окончательно не выяснится.

— Перестань, Эйд. Ведь это твой человек?

— Я этого не отрицаю, но он не собирался дойти до такой цифры.

Прежде чем я успела еще что-либо спросить, зазвонил телефон, и я услышала радостный голос Петры.

В галерее организовали частную вечеринку, и теперь из динамиков лилась громкая музыка, эхом отдаваясь в просторных помещениях бывшего склада. Пресса прибыла раньше нас, и нам с Эйданом пришлось почти силой прокладывать себе дорогу к зданию. Я быстро разыскала Петру, и мы продолжили мое так называемое представление. Мы величаво шли по красному ковру, лежавшему на полу в центре галереи, под аплодисменты друзей и коллег. Я все время раздавала визитные карточки, которые потом послужат напоминанием о сегодняшнем вечере. Среди приглашенных я заметила Гая с женой, а потом Линкольна и его оператора, придерживающего на плече камеру.

На одной из стен галереи чернели слова «Серия “Обладание”». Под ними неоновым светом горела цифра «1000000 долларов», состоящая из розовых огней. Те, кто не присутствовал на аукционе, могли посмотреть запись на большом экране в конце галереи, и я теперь сама смогла взглянуть на себя со стороны. Впечатление оказалось потрясающим. Глядя на себя, я видела Мари Маркоз, взирающую на меня с экрана. На минуту я задумалась, как бы она восприняла происходящее? Теперь ее значимость стала общепризнанной, даже если зрители не знали, кем именно они так любовались сегодня.

Эйдан позвонил Жаклин и передал мне ее слова о том, что при такой высокой цене Сотби должен сначала проверить покупку, а потом уже заняться обсуждением деталей. Точный ответ мы получим к утру.

— Поэтому тебе не о чем волноваться. Ты можешь расслабиться и наслаждаться вечеринкой, — ободряюще сказал Эйдан, перед тем как исчезнуть с трубкой в своем кабинете на ближайшие полчаса.

Я почувствовала себя брошенной, но вскоре всеобщее веселье подняло мне настроение. Сначала я уединилась с Петрой, которая помогла мне переодеться. Я сняла парик, расчесала волосы, уложила их при помощи геля и надела смелое маленькое черное платье, сшитое, разумеется, Петрой специально для этого вечера. Контраст был ошеломляющим. Как ни грустно, но надо признать, что эпоха Мари осталась в прошлом. Ассистентка Петры аккуратно сложила костюм мадам де Сенонн, и мы отправились на вечеринку, где веселились до упаду. Это была моя последняя ночь на свободе — по крайней мере, на ближайшую неделю. Завтра я должна буду поехать к своему владельцу и провести с ним семь дней, кем бы он или она ни оказался.

33