Шедевр - Миранда Гловер (2006)

Над алтарем находилось круглое темное толстое окно с витражами, отбрасывающее мутно-красные, зеленые и синие блики. За скамьями горели свечи, освещая церковь изнутри. Я порылась в кармане в поисках мелочи и нашла лишь несколько центов. На них я купила свечку. Я уже собиралась зажечь фитиль от другой горящей свечи, но остановилась. За кого я поставлю ее? Перед мысленным взором проплыли семь моих героинь, но я одну за другой отбросила их. Затем в сознании возникли лица Эйдана, Бена и, наконец, Эвы, но я отвергла и эту мысль. А потом — впервые за много лет — я, наконец, позволила себе по-настоящему вспомнить Жасмин Мэй Гласс.

Знает ли она, кто я? А если да, то думает ли она обо мне? Пишет ли она, как другие девочки-подростки, самые сокровенные мысли на своей прекрасной молодой коже? И если она это делает, стала ли она такой же уязвимой, как и я, жертвой алчных глаз и предметом грез какого-нибудь юноши или даже более опасного хищника? Может ли мой печальный опыт предостеречь ее?

Конечно, именно из-за нее меня ужаснула реакция публики на «Обнаженную в росписи». Из-за нее я переживала застой в творчестве, и именно потому, что в моем сознании она была неразрывно связана с Кенни, тем днем и рисунком, я испытала тогда такой страх, — что, в свою очередь, послужило причиной создания серии «Обладание».

Мне хотелось сказать Жасмин, что она изначально является прекрасной и неповторимой личностью, независимо от своих отношений с парнями, первого сексуального опыта или мнения церковных старейшин. У меня нет возможности говорить непосредственно с ней, но я надеялась, — всего лишь надеялась, — что, увидев мою работу, она поймет благодаря моему искусству свою значимость. Шанс небольшой, но другого у меня нет. На прошлой неделе Жасмин исполнилось шестнадцать лет. Она уже достаточно взрослая, чтобы решить, стоит ли ей меня искать, если она захочет, конечно. Я знала, что потеряла всякие права на нее в тот момент, когда были подписаны документы об удочерении, но я хотела, чтобы Жасмин знала: если она нуждается во мне, я всегда буду ее ждать. Поэтому нужно сделать что-нибудь такое, что побудило бы ее найти меня. Я дрожала от холода, ставя свечу за свою незнакомую далекую дочь, незримое присутствие которой заполняло теперь пустоту моей жизни, растапливало мое сердце ее живым реальным существованием.

Я вновь взглянула на Мадонну с младенцем на руках. Где сейчас Жасмин? Я даже не знаю, как она выглядит или как ее теперь зовут. Возможно, приемные родители изменили ее имя сразу после выхода из больничной палаты. Меня вдруг пронзила острая боль. Что же я наделала? Как я могла ее отдать? Я опустилась на колени у алтаря и сложила руки. Я смотрела на Мадонну. Люди всегда видят в ней то, что хотят увидеть: они берут образ Мадонны и пользуются им в зависимости от своих нужд. Сейчас я нуждалась в прощении. Я закрыла глаза и стала молить Святую Деву об отпущении моих грехов.

44

«Ребенок Гласс» — написала нянечка синей шариковой ручкой на ярлыке, прикрепленном к запястью, перед тем как осторожно запеленать новорожденное тельце крошки.

— Ее зовут Жасмин Мэй, — прошептала я. Нянечка ласково кивнула и похлопала меня по руке.

В течение последних шести недель беременности в моей комнате стоял устойчивый запах маленьких белых цветов, проникавший через крохотный балкон. По мере того как рос мой живот, а ребенок внутри учился выделывать всякие акробатические трюки, Ахмед, Клара и Джордж, мои друзья-соседи, оказывали мне все большую поддержку. Я сама была почти ребенком, но тело инстинктивно знало, как себя вести, и я росла и расцветала благодаря здоровью и природной силе, данной мне молодостью.