Шедевр - Миранда Гловер (2006)

— Мне хотелось бы увидеть получившуюся картину, — сказал Джефф, когда я оплачивала покупку, и протянул свою визитную карточку. — Мне также нужна натурщица для практических занятий моих студентов. Может быть, это вам подойдет?

Я взяла карточку. Я нуждалась в деньгах, и, кроме того, предложение польстило мне. К тому же мне понравился Джефф. После истории с Кенни я остерегалась мужчин. Но Джефф был другим. Ему, наверное, было под сорок, и мысль о том, что он старше меня более чем в два раза, как-то успокаивала.

Я начала позировать на практических занятиях студентов Джеффа и, как и следовало ожидать, через две недели уже позировала лично для него.

Студия Джеффа находилась на старом промышленном участке в Вест Хэмпстед и была окружена заросшим пустырем. Внутри сухой запах угольной пыли смешивался со стойким сладковатым ароматом масляных красок и отлично сочетался с тишиной в студии. Когда я впервые пришла сюда, то увидела большой чистый холст, замерший в ожидании. В течение следующих недель два вечера в неделю я посвящала позированию, и, пока Джефф работал, физическое влечение между нами росло и достигло, наконец, своей бурной кульминации. Наш роман развивался параллельно с работой над картиной. После каждого сеанса позирования мы предавались совместному творчеству иного рода, и я многое узнала — не только о работе художника, но и о том, насколько крепким может быть союз между мастером и натурщицей, а также о том, как искусство может полностью завладеть сознанием.

В течение следующих месяцев мы с Петрой стали настоящими подругами. Я проводила все больше времени в главном корпусе колледжа Сент Мартин, и мы все чаще ходили смотреть на картины, а также строили творческие планы. В то же время я продолжала позировать, как в колледже, так и для Джеффа. Наши отношения неизбежно стали угасать и, без видимого разрыва, сами собой сошли на нет — незаконченная страница в моей жизни, которая не нуждается в подведении итогов. Но с окончанием нашего романа для меня начался новый этап. Благодаря Джеффу я познакомилась с Петрой, а общение с Петрой помогло понять, что мое будущее связано не со сценой, а с изобразительным искусством.

Я окончила основной курс в Академии искусств и сразу же поступила в колледж Сент Мартин; моим увлечением стала мода и — чуть позже — Жан Бодрийяр. Только я не смешивала работы старых мастеров с современными, чтобы создать новое произведение. Зато активно использовала в творчестве свой жизненный опыт. Так я поняла, что нашла свое призвание.

У Кенни Харпера оказалась хорошая память. Может, он и заблуждался относительно некоторых фактов, но тем летом он всеми правдами и неправдами пытался найти мой адрес в Лондоне. Я сменила имя Эстер на Эммелина, после того как уехала из общины. Мне хотелось стать кем-то другим, хотелось спрятаться. Смены имени было достаточно, чтобы сбить Кенни со следа, и, даже если он догадался, мысль о моей беременности заставила его снова удрать. Но, поступив в Сент Мартин, я решила снова стать Эстер. Тот год закончился, вместе с ним ушли все его ужасы, включая глубокую депрессию, последовавшую за моей беременностью. Пора было становиться новой Эстер Гласс, меняться к лучшему, а также начинать совершенно другую жизнь.

15

Чьи-то голоса вывели меня из задумчивости. Петра в шикарном сине-зеленом костюме шла ко мне в сопровождении какого-то незнакомца. Она взяла меня под руку и с воодушевлением сказала:

— Эстер, позволь представить тебе Гая Симеона.