Шедевр - Миранда Гловер (2006)

Квартира Петры — зеркальный дом, находящийся на вершине традиционного французского многоквартирного здания, которое расположено на извилистой улочке, — обставлена с редкостным шиком. Окна с одной стороны выходят на черный как смоль холм Монпарнас, а с другой — на кладбище, где покоятся Сартр и де Бовуар[9]. Не считая лиловых жалюзи здесь все белое: стены, пол, мебель. Квартиру украшают бесчисленные аксессуары: стеклянная посуда, дорогие сложносочиненные драпировки в восточном стиле на стенах, пушистые ковры, двери из витражного стекла, лепные вазы, расшитые покрывала и даже канарейка, сидящая в золотой клетке; а еще — низко подвешенные сверкающие хрусталем люстры.

Эта со вкусом декорированная квартира была построена в 1920-х годах, когда многие художники из-за возросшей на Монмартре арендной платы были вынуждены перебираться на другой берег и жить в надстройках — ближе к небу. Петра унаследовала ее от какой-то итальянской тетушки, занимавшейся парфюмерным делом в Париже в 60-х годах. В семье Петры никогда не было недостатка в деньгах или недвижимости. У ее брата есть квартира в Риме, у младшей сестры — дом в Лос-Анджелесе. Оба выбрали творческие профессии: он художник, она — актриса. Зарплата Петры позволяла ей вести тот образ жизни, который ей нравился. Но я никогда не завидовала материальному благополучию подруги. В настоящее время у меня тоже денег более чем достаточно. В какой-то степени благодаря финансовой успешности, Петра всегда уверенно стремилась к достижению цели, идя к ней наикратчайшим путем. Это распространялось и на мужчин, появлявшихся в ее жизни.

— Гай придет сегодня вечером на чай, — весело сообщила Петра, когда я вошла.

Я прошла мимо нее в гостиную, наслаждаясь захватывающим видом, открывавшимся с балкона ее квартиры. Элегантный Париж лежал передо мною, растянувшись с востока на запад, словно спящая сказочная принцесса. Я вышла на балкон и не отрываясь смотрела на панораму — Сакре Кер на севере; восточнее, вдоль Сены — трубы заводов, извергающие клубы дыма.

— Что ты сказала Эйдану о Гае? — спросила из комнаты Петра.

Я не ответила. В настоящий момент меня гораздо больше интересовали причины, по которым она познакомила меня с Гаем, чем то, как я буду решать возможные проблемы с Эйданом.

— Гай очарователен, не правда ли? — настойчиво продолжала Петра, входя в комнату с подносом, на котором был кофе и птифуры. Она всегда обожала обсуждать запутанные отношения — как чужие, так и свои.

— Я удивлена, что ты не захотела оставить его для себя, — немного фальшиво ответила я.

Петра сделала вид, что не заметила моего тона.

— Он не в моем вкусе. Предпочитаю более неординарный тип. Это ты всегда западала на буржуа.

— Петра, о чем ты?

Она поставила поднос.

— Эйдана трудно назвать авангардистом, не правда ли? — ответила она сладким голоском. — Он всего лишь занимается продвижением талантов. — Петра села на белый диван; ее губы сияли перламутром, маленькие аккуратные ручки подпирали русалочий подбородок. Ей сейчас как всегда хотелось подвергнуть сомнению устоявшиеся взгляды.

— Петра, что ты пытаешься мне доказать? — прямо спросила я. Мы знали друг друга достаточно давно, чтобы ходить вокруг да около.

Она рассмеялась:

— Я думаю, тебе полезно сейчас общаться с другими людьми, да ты и сама об этом знаешь.

Мне стало не по себе.

— И ты, кажется, этому рада.

— Может быть. Но только потому, что я вижу твою чрезмерную зависимость от Эйдана. Для реализации проекта тебе понадобится освободиться от чужого влияния. Ты не можешь прятаться за спиной своего агента, и, в любом случае, ему было бы неплохо почувствовать неуверенность в стабильности ваших отношений — на время.

Я глотнула эспрессо и с любопытством посмотрела на нее:

— То есть?