Шедевр - Миранда Гловер (2006)

Я подошла к столу и присоединилась к ней. Один за другим Петра доставала предварительные эскизы, и мы по очереди рассматривали их. Она принялась одевать моих героинь в своем неподражаемом стиле. В ее идеях чувствовалось предвидение модных тенденций, смелость, законченность и вдохновение. Петра проявила весь свой художественный вкус, возможно даже, это была вершина ее таланта. У меня сразу поднялось настроение и захотелось соответствовать.

В течение четырех недель с начала проекта Петра и ее помощники, не зная ни сна, ни отдыха, находились в постоянном поиске тканей и аксессуаров, идентичных костюмам моих героинь. И она попросила Тьерри ле Комт, нового элитного производителя ювелирных изделий в Париже, изготовить для меня поддельные украшения, соответствующие драгоценностям на картинах. Пока я старалась постичь своих героинь изнутри, пытаясь угадать их мысли, Петра так же старательно работала над их внешним обликом.

Мы вдохновенно проработали над эскизами четыре часа, что напомнило нам времена студенчества. Под конец я уже позабыла о беспокойстве, которое вызвали у меня слова Петры, сказанные утром за кофе, и чувствовала, что готова продолжать работу.

Как и говорила Петра, вечером пришел Гай, и я с облегчением заметила, что он поприветствовал меня с небрежностью старого друга. Была пятница, и он радостно сообщил нам, что едет за город — провести выходные с женой. После этих слов я окончательно расслабилась. Когда я объяснила цель своей поездки в Нант, он с понимающим видом взглянул на меня:

— А, чувственная мадам де Сенонн. Я понимаю, чем она так привлекла тебя.

— Я ведь не ошибаюсь, считая, что в ее взгляде таится что-то особенное?

— О да, — ответил Гай с видимым оживлением. — Но в таком случае мне придется оставить вас, чтобы отыскать недостающую часть мозаики. Это несложно сделать, и, я думаю, тебе будет интересно узнать о ее жизни.

Должна признаться, мои познания относительно картины были довольно скудными. Я выбрала мадам де Сенонн из-за ее лица. Мне нравятся произведения Энгра, и изображение Мари Маркоз показалось мне наиболее подходящим из всех написанных им портретов. Поначалу я не придавала деталям особого значения. Я выбрала Мари за то, что она спокойная, земная, и, я была уверена, смогла бы справиться с самой сложной ситуацией. Она, казалось, прекрасно чувствует себя в положении богатой женщины и абсолютно довольна тем, что принадлежит обеспеченному человеку. Мне также было приятно узнать, что во время создания картины ей был тридцать один год — как раз мой возраст.

Как и с остальными моими героинями, я видела, что образ Мари Маркоз не исчерпывается внешностью. Можно ли назвать то, что таилось в ее глазах, неуверенностью или опасением? Или же это была безучастность, отсутствие интереса ко всему, что ее окружает, распространенный результат благополучия?

В надежде получить ответы на свои вопросы, на следующее утро я села в сверхскоростной поезд, идущий до Нанта два часа. Как только мы выехали за город, я открыла монографию, которую взяла с собой в дорогу, и первая загадка открылась. Неудивительно, что Гай хотел найти для меня историю жизни моей героини. Ведь мадам де Сенонн являлась не совсем той, кем казалась. Портрет, датированный 1814 годом, — первый ключ к разгадке; дата ее свадьбы, 1815 год — второй. Сплошное наказание с этими французами и их любовницами, подумала я, пока поезд набирал скорость, проносясь мимо полей, казавшихся зелеными полосками. Мари Маркоз (1783–1828), родом из Лиона, не была девушкой из высшего сословия. По социальному статусу она принадлежала к средним слоям общества. Дочь торговца мануфактурными товарами, она находилась несоизмеримо ниже виконта. В период позирования Энгру Мари еще не стала аристократкой. Виконт де Сенонн лишь пообещал на ней жениться, но обручального кольца еще не было.