– Да что вы говорите? – едким тоном откликнулась я. Необходимость доказать свою правоту затмила остатки моего тщеславия. Я повернулась и продемонстрировала им вид сзади. – А теперь что вы думаете?

У женщин есть одна досадная особенность: когда мы лжем, это всегда очень заметно. Это не касается каких-то важных вопросов: если мы готовимся солгать заранее, мы можем быть в этом деле настоящими профи. Но когда речь идет о пустяках вроде этого… Господи, тут все абсолютно прозрачно. Голос Джорджии взвился на две октавы вверх.

– О, прошу тебя, о чем ты говоришь?!

– Ну, думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Ты просто ненормальная.

– Правда? Ненормальная? Ты хочешь сказать, что у меня нет целлюлита от колен и до верха бедер? Ты хочешь сказать, что это у меня просто какая-то «целлюлитная галлюцинация», которая мучает меня последние пять лет?

– Все не так плохо, как ты думаешь. Честно.

– Вот видишь?! Из разряда «фантастическая» я уже переехала во «все не так плохо, как ты думаешь».

Я заметила, что продавщица что-то приумолкла.

– Ладно, а вы что думаете об этом? Я выгляжу ужасно, да?

Наступила пауза. Теперь я понимаю, что девушка мучительно разрывалась между служебным долгом и долгом гражданским. Наконец она набрала побольше воздуха и сказала:

– Возможно, вам не нужно идти на пляж. В Рио есть масса других занятий.

Джорджия громко охнула. Я потеряла дар речи и стояла, широко открыв рот и выкатив глаза. В конце концов я выдавила из себя:

– Что?..

Тут грубо вмешалась Джорджия:

– Как вы могли такое сказать?! Мне показалось, вы говорили, что женщины в Рио любят свое тело и даже ему поклоняются.

Продавщица сохраняла спокойствие.

– Да, но все эти женщины занимаются спортом, соблюдают диету и делают липосакцию.

– Выходит, вы можете любить свое тело, только если сделали липосакцию?! – взвизгнула Джорджия.

У меня перед глазами поплыли звездочки, но мне удалось промямлить:

– Значит, мне не стоит идти на пляж из-за своего целлюлита?

– Либо чем-то прикрыть его, если вы туда пойдете.

– То есть вы хотите сказать, что мой целлюлит нельзя показывать на публике?

Молоденькая худенькая продавщица, кожа у которой, безусловно, была совершенно гладкой, пожала плечами.

– Это всего лишь мое личное мнение.

– О боже, кажется, я сейчас упаду в обморок, – совершенно серьезно сказала я.

Джорджия была в бешенстве.

– Это ужасно – говорить людям такое! Вам должно быть стыдно! Ради бога, вы же все-таки ПРОДАВЕЦ БИКИНИ! Где ваша начальница? Я хочу с ней поговорить.

– Я и есть начальница, – тихо сказала девушка. – Это мой собственный магазин.

Джорджия стиснула кулаки, а я следила за тем, как комната вокруг меня раскручивается по спирали моего целлюлитного позора.

– Очень хорошо. Мы уходим отсюда. Мы не собираемся ничего покупать в вашем магазине. И не заплатим вам ни гроша.

Джорджия затолкала меня обратно в примерочную.

– Ладно, Джулия, давай одевайся и пойдем отсюда.

Я быстро натянула свою одежду, и мы направились к выходу. Джорджия продолжала бушевать. Не успели мы выйти на улицу, как она развернулась и зашла обратно в магазин.

– Я тут подумала… Нет, вы не имеете права указывать, кому позволено надевать бикини на пляж, а кому нет. Никто не нанимал вас в местную Полицию по Надзору за Целлюлитом. К черту! Я куплю бикини, которое примеряла моя подруга. И она пойдет в нем на пляж и будет выглядеть там круто.

Я пыталась протестовать, потому что скорее Рио полностью скует льдом, чем я надену этот купальник. На самом деле я не была уверена в том, что вообще когда-нибудь позволю кому-то увидеть мое обнаженное тело.

Продавщица снова лишь пожала плечами.

– Как скажете.

Джорджия бросила на меня взгляд, который говорил: мы ей еще покажем.