После грозы - Сюзан Руа (2016)

После недолгих раздумий я прихожу к выводу, что этих трат не избежать. Для себя-то я решила, что со всеми этими глупостями – психолог, медсестра – покончу уже на этой неделе, но… не вышло. Я кивком выражаю согласие, хотя все еще пытаюсь торговаться:

– Я хочу, чтобы ты перестал общаться с Брендой.

– Почему?

– Потому что она тоже должна поставить точку и двигаться дальше. Вот почему!

Жан все еще смотрит на меня вопросительно. Наверное, сомневается, что я ответила откровенно. Но доля правды в моих словах есть, поэтому я продолжаю:

– Я пытаюсь вернуться к нормальной жизни, понятно? Думаешь, у меня это получится, если мать Алекса все время будет напоминать о себе? Мне становится плохо от одной мысли о том, что она тебе звонит. Как будто я должна прийти в себя к определенному сроку… Это на меня давит!

– Я могу попробовать ей все это объяснить.

– О’кей! И еще… поблагодари от меня Бренду. И скажи, что я верну все, что на меня истратили. И что мне… что я чувствую себя лучше… и я ей напишу. Не знаю когда, но обязательно напишу. Может, в следующем году или… Не могу сказать точно.

Грустная улыбка, с которой Жан меня слушает, мне совсем не нравится. А потом он спрашивает:

– А почему бы тебе самой ей не позвонить?

– Потому что мне страшно, – отвечаю я. – Я снова свалюсь с небес на землю, и мне снова будет плохо. Ну почему, почему люди всегда хотят разделить с кем-то свое горе? Я устроена по-другому – мне это не нужно. Это слишком больно. У меня и так хватает бед. Своих собственных!

После этой тирады я снова рыдаю. Жан обнимает меня, ласково приговаривает:

– Будем решать проблемы постепенно, ладно?

– Ладно…

– Я с тобой. Я тебя не брошу…

– Я знаю. Спасибо, Жан!

Глава 20

Звонок из Саутенда

Снег тает, и это – верный знак, что время идет, даже если я этого и не замечаю. На смену мягкой весне скоро придет лето и принесет нам кратковременную жару. Дождаться не могу! Мне уже осточертел этот вездесущий холод.

В это трудно поверить, но дни, которые казались мне бесконечно длинными, последние три недели пролетают, как один миг. Наверное, это потому, что я нашла чем себя занять: по утрам готовлю Жану завтрак и убираю в доме, а потом еду к себе на квартиру, где я уже почти все распродала. То немногое, чем я дорожу, я перевезла к Жану. Грустно, но эти вещи уместились в трех картонных коробках: важные документы, фотографии (в их числе и снимок с моего УЗИ, над которым я часто проливаю слезы), подаренная Карлом мягкая игрушка-жираф, письма от Бренды, которые я так и не решилась вскрыть. Может, когда-нибудь я соберусь с духом и прочту их. Когда-нибудь, но не сейчас. Я еще слишком ранима, я это чувствую. И пла́чу чуть ли не ежедневно. Слезы сами льются из глаз, стоит мне увидеть беременную женщину, коляску, мягкую игрушку, счастливую семейную пару или фотографии из дальних поездок…

Вечером я готовлю Жану ужин. С тех пор как я начала это делать, меня не покидает ощущение, что я – его мать. Я заставляю его есть овощи и суп, не разрешаю пить слишком много пива. Думаю, Жана это раздражает, но он молчит. Еще ему хочется, чтобы я поскорее нашла работу, хоть он и говорит, что я пока к этому не готова. Но мы с ним часто обсуждаем эту тему, и Жан уверяет, что у меня все получится.

Сегодня вечером, подав десерт, я протягиваю Жану конверт. Он поднимает на меня глаза.

– Что это?

– Подарок! Я должна была сделать это с самого начала.

Он берет конверт, вынимает стопку бумаг и снова смотрит на меня.

– Документы на «Motorama»?

– Именно! Алекс хотел бы, чтобы магазин полностью отошел к тебе, я в этом уверена. Тем более что я в ваших мотоциклах ничего не смыслю.

– Но это – твоя доля прибыли! Она пока что небольшая, но все-таки! Ты могла бы…

Я жестом прошу его замолчать, заставляю себя улыбнуться.