После грозы - Сюзан Руа (2016)

Так уж вышло, что в этом году, когда нам обеим полагается грустить, мы с Брендой делаем все, чтобы это Рождество стало незабываемым. Достаем с чердака с десяток коробок и украшаем дом. Теперь везде мерцают гирлянды, даже в моей комнате! Мы едим под мигание праздничных огоньков или при свечах. Подарков мы, конечно, каждый день друг другу не дарим, но в остальном у меня такое чувство, будто у нас что ни вечер, то Рождество.

Однажды вечером, через двенадцать дней после моего приезда, мы с Карлом возвращаемся домой с покупками. Он вынимает из багажника пакет с продуктами и шутливо напоминает, чтобы я не брала ничего тяжелого. Я возражаю исключительно из вредности, но мне приятна его забота, и роль услужливого кавалера ему очень к лицу.

Бренда возле дома разговаривает с соседкой. Завидев нас, та спешит нам навстречу.

– Я – Кларисса Робертс! – говорит она с сильным местным акцентом.

Я улыбаюсь, подаю ей руку, но не успеваю и слова сказать, потому что Бренда начинает рассказывать о том, что я из Монреаля, и что приехала на праздники, и как она рада со мной поближе познакомиться, – словом, все то, что говорят в таких случаях. Не знаю почему, но она нервничает. И произносит слова очень быстро, хотя обычно я за ней такого не замечала.

Внимание миссис Робертс обращается ко мне. «Жаль, что вы приехали, когда море холодное!» – говорит она. Я возражаю не раздумывая: здесь хорошо в любую погоду, и мне все очень нравится. Карл пытается отвертеться от общения, заявляя, что ему нужно занести в дом пакеты, но соседка подходит и к нему, дружески похлопывает его по плечу и многозначительно улыбается. Карл обнимает меня за талию и уводит в дом.

В прихожей я всматриваюсь в лицо Карла, потому что таким я его еще не видела. Он делает вид, что не замечает моего удивления, идет прямиком в кухню и начинает разбирать покупки. Однако стоит Бренде войти в кухню, как Карл замирает и произносит напряженным от волнения голосом:

– Только не говори, что уже всё всем рассказала!

– А что в этом плохого? Это же правда!

– Мама!

– О чем вы? – спрашиваю я, потому что не совсем понимаю, что происходит.

Но никто не обращает на меня внимания. Карл пытается взять себя в руки, но я чувствую, что сейчас ему хочется накричать на мать. Он говорит, говорит, но Бренда не особенно прислушивается к его словам. Она помогает мне разбирать пакет из бакалейного отдела, откладывает в сторону несколько упаковок с продуктами, из которых мы будем готовить ужин.

Они с Карлом говорят на английском, часто перебивают друг друга, и скоро это начинает походить на спор. Суть происходящего от меня по-прежнему ускользает, но Бренда твердит, что все сделала правильно и что теперь никто не будет меня расстраивать и досаждать мне расспросами. Карл меряет шагами кухню, трясет головой, упрекает мать в том, что она не обсудила это со мной. Он то и дело поглядывает на меня и говорит, что я тут ни при чем. Наконец я задаю совершенно идиотский вопрос:

– Что?

Карл мрачно смотрит на мать и приказывает ей все мне рассказать. Бренда жестом просит его угомониться и поворачивается ко мне. Взгляд у нее печальный. Такое впечатление, будто сейчас я услышу что-то по-настоящему страшное. Я отступаю к кухонному столу, чтобы при случае мне было на что опереться. А Бренда спешит меня успокоить:

– Дорогая, не надо волноваться! Карл, как всегда, преувеличивает!

– Я преувеличиваю? Я?

Они обмениваются сердитыми взглядами, потом Карл теряет терпение и огорошивает меня одной-единственной фразой:

– Мама всем рассказала о том, что мы с тобой женаты!

Я не совсем понимаю, что он пытается мне сказать, потом вспоминаю слова соседки и ее понимающую улыбку и все становится ясно. Я перевожу взгляд на Бренду и чувствую, как холодеют мои пальцы.

– Зачем это было нужно?

– Я хотела тебя защитить! В конце концов, это правда! Вы – муж и жена!

– Но у нас же все… не по-настоящему!