После грозы - Сюзан Руа (2016)

В коридоре Жан разговаривает с врачом. Если я правильно расслышала, меня скоро отпустят домой. Врач говорит, что было бы неплохо найти для меня психолога и какое-то время не оставлять одну, без присмотра. Ну не болван ли? А что, если мне хочется побыть одной? Если мне это нужно? И как я смогу победить горе, если ежесекундно ко мне кто-нибудь будет приставать с утешениями?

Мне уже не дают успокоительных. Я это знаю, потому что ко мне вернулась способность размышлять, и радости это не доставило.

Я постоянно думаю об Алексе. И с некоторых пор во мне крепнет уверенность в том, что это он отнял у меня ребенка. Наказал за то, что я вычеркнула его из своей жизни и что Карл занимает все больше места в моем сердце. Так много, что скоро там не останется места для самого Алекса… И я бы рада на него за это разозлиться, но в глубине души понимаю, что заслужила это. Алекс ушел, оставив в моей жизни огромную брешь. И теперь я ощущаю ее на физическом уровне – внутри себя.

Жан входит в палату и деланно жизнерадостным тоном произносит:

– Отгадай, кто приехал?

Я сморю на дверь и сразу же отворачиваюсь, потому что у него за спиной стоит Бренда. Она еще не вошла, но ее присутствие уже душит меня. Я разражаюсь рыданиями.

– Нет, не надо! Уведи ее!

– Шарлотта, Бренда бог знает сколько часов провела в самолете, только чтобы тебя увидеть!

Даже если бы я не увидела Бренду, уже по тому, как нежно ее пальцы прикасаются к моей руке, я бы догадалась, что это она. И она тоже плачет. Это невыносимо! Мне кажется, что ее взгляд, обращенный на мой живот, обжигает. Я выдергиваю руку, но Бренда успевает схватить меня за запястье. Она твердо намерена остаться.

– Шарлотта, я с тобой! Теперь все будет хорошо.

Бренда говорит скороговоркой, чтобы меня успокоить.

– Я не хочу это слышать, – отвечаю я.

И отталкиваю ее руку, опять и опять. Наконец Бренда понимает, что ее прикосновения мне неприятны, и отодвигается. Но не уходит. Лицо у нее сморщено, словно от боли, по щекам текут слезы. И как бы я ни старалась не смотреть на нее, это искаженное горем лицо стоит у меня перед глазами…

– Бренда, прошу вас, уезжайте! У вас здесь больше никого нет.

– Не говори так! Я приехала к тебе!

– Лучше бы вы остались дома! Это конец. Конец всему!

От собственных слов мне становится еще хуже. Бренда легонько поглаживает меня по спине. Я дергаю плечом, вновь прошу ее уйти, твержу, что она уже ничем не сможет помочь, и я не хочу, чтобы она расстраивалась из-за меня, и мне больно на нее смотреть.

И тут я устремляю ненавидящий взгляд на Жана, который так и остался стоять на пороге.

– Уведи ее! Я никого не хочу видеть, как ты не понимаешь?!

Бренда сгибается под тяжестью боли, которую причиняют ей мои слова. Ее всхлипывания терзают мне душу. Вырывают сердце из груди… Как будто еще есть, что вырывать!

Когда Жан уводит Бренду, я уже бьюсь в истерике. Прижимаюсь лицом к подушке, чтобы никто не слышал моих стонов. В палату входит медсестра, предлагает мне успокоительное. Я выпиваю лекарство и жду, когда оно подействует. Жаль, что мне не вкололи его сразу в вену, как в прошлый раз… Так оно действует намного быстрее.

Очнувшись после продолжительного сна, я понимаю, что рядом со мной кто-то есть. И этот кто-то поглаживает меня по руке. Но я не хочу знать, кто это. Я никого не желаю видеть, даже Жана. Каждый раз, придя в себя, я надеюсь, что это был сон и с моим животиком волшебным образом все в порядке.

– Шарлотта, это я!

Я поворачиваюсь и вижу сидящего у кровати Карла. Пытаюсь выдернуть руку, захваченную в заложники, однако он без труда удерживает ее.

– Не надо, – просит Карл шепотом.

– Зачем ты приехал? Что ты можешь сделать?

– Я приехал ради тебя. Потому что хочу быть с тобой. И ты это прекрасно знаешь, так ведь?