Тихая ночь - Чарльз Эллингворт (2012)

Мими уговорила всю компанию перебраться в ландо, и они стали готовиться ко сну, выискивая места поудобнее, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться, и вдыхая с каждым глотком воздуха кислый запах крестьянки.

Ночью урывки сна перемежались пробуждениями, каждое движение или дурной сон заставляли испуганно распахивать глаза, а потом снова закрывать их, возвращаясь к бесконечной череде мрачных мыслей.

Когда наконец рассвело, малиновые переливы на небе предсказали, что мороз только усилится, но зато был шанс, что из-за туч появится солнце.

Все это время навстречу им двигался другой нескончаемый поток — тоже повозки, только забитые боеприпасами, стрелковым оружием и кучками промерзших солдат: потрепанный Schutzenpanzerwagen[57], вездеход, частично бронированные БМП, живой груз которых было не отличить от съежившихся фигур, бредущих в противоположном направлении.

Машины чадили выхлопными газами и оставляли за собой полосу оглушающего рева, не щадя телег и людей, забредавших им под колеса. Когда дорога выворачивала ближе к железнодорожной артерии, до обоза доносился грохот и лязг проходящих в обоих направлениях поездов, и было видно, как пар обдает локомотивы, оставляя их черными на фоне облепленных снегом открытых платформ. Солдаты, которые обслуживали зенитные вагоны, гнулись и ежились под порывами ледяного пронизывающего ветра.

Иначе выглядели поезда, идущие на запад. Старики, женщины и дети висели на ступеньках, цеплялись за любые плоские поверхности, даже лежали на крышах, а внутри вагонов и на платформах для перевозки скота была давка, о которой даже думать было невыносимо. Время от времени кто-нибудь из «прилипал» терял силы и, вяло взмахнув отмороженной рукой, падал в придорожные сугробы, как надоевшая хозяину марионетка.

Ясное утро принесло новую опасность: в первый же час, когда люди и животные только разминали онемевшие суставы, почти без предупреждения, если не считать гула моторов, далекого, но быстро нарастающего, послышалось:

— Jabos![58]

Крик поднялся и разлетелся по всему обозу. Взрослые высыпали из повозок и потащили за собой детей. Новички, не знавшие, чего ждать от этой угрозы, просто смотрели, как пара двухмоторных истребителей проносится над верхушками деревьев в развороте со скольжением, выходит на полосу дороги и на бреющем полете проскакивает всего в нескольких футах над головами. Рейд сопровождался адским шумом, возмущенный поток срывал полотнища самодельных палаток. Один самолет пролетел так близко, что через плексигласовый иллюминатор в фюзеляже Мими поймала на себе взгляд пилота. Пони в страхе встал на дыбы.

С металлическим запахом авиационного топлива смешивались шквальные порывы выхлопных газов. Неистовые крики раздавались каждый раз, когда животные опрокидывали повозки и в ужасе убегали. Усмиряя пони, Мими смотрела, как быстро удаляющиеся силуэты слегка задирают носы и бомбы-близнецы по параболе опускаются на нестройную колонну.

Взрывная волна быстро докатилась до них, больно ударив по ушам. Небо затянулось пеленой дыма, а вой двигателей, который затих так же быстро, как и разразился, сменился людскими криками.

Мими и ее спутники ошеломленно уставились на столб дыма, который уже рвал на клочки непрекращающийся ветер. Перепуганные пони ржали с пеной у рта и поднимались на дыбы, норовя выскочить из оглобель, поэтому Реммеру и Мими пришлось встать с козел и успокаивать животных, хотя у самих руки тряслись от избытка адреналина.

Едва они опомнились и усмирили пони, как обоз опять пришел в движение. Подобно мигрирующим антилопам гну, которые привыкают к тому, что при каждом переходе реки крокодилы утаскивают под воду кого-то из их собратьев, люди побрели вперед, на запад. Коллективный разум приказывал им забыть о кровавом месиве, оставить его позади, пожать плечами в общем безразличии. Оцепеневший ум безропотно принял коллективное решение, и группка Мими влилась в поток, оставляя за собой могильник черного дыма.