Месть женщины - Наталья Калинина (1995)

Пришлось подчиниться. Тридцать пятая комната находилась в противоположном крыле от теперь уже бывшего номера Анджея. Дверь в нее была открыта. Женщина неопределенного, но довольно преклонного возраста сидела перед зеркалом в одном нижнем белье и закинув правую ногу на ручку кресла. На туалетном столике перед ней лежал искусственный электрический член.

— Розетка искрит, и меня все время бьет током, — сказала она по-английски и не оборачиваясь. — Нужно проверить сам прибор.

Она все так же смотрела в зеркало, в самый его низ, где отражались ее дряблые ляжки и редкие рыжеватые клочки волос между ними.

Анджей подошел к туалетному столику, на котором лежал предмет, напоминающий формой толстый прямой банан, и сделал вид, будто рассматривает провод со штепселем.

— Ты говоришь по-английски? — спросила американка, все так же не отрывая взгляда от зеркала.

— Да, — машинально ответил Анджей и тут же, спохватившись, добавил, коверкая изо всех сил английские слова: — Очень плохо, но кое-что понимаю.

— Опять мне прислали не электрика, а агента кагэбэ! — Американка резво для ее возраста вскочила с кресла, и Анджей увидел, что на ней нет ничего, кроме прозрачной рубашки, едва прикрывающей пупок. — У вас весь отель обслуживает кагэбэ, потому из кранов все время капает вода, а туалет засорен. Но зато у вас, русских агентов, очень хорошая твердая палка, и мне здесь редко требуется этот прибор. — Она надвигалась на Анджея, как бык на тореадора. Он попятился и оглянулся на открытую дверь. — Не бойся, они все здесь пасутся возле моего кошелька и не пикнут, если даже что-то увидят. Тебе я тоже хорошо заплачу, но только после.

Американка села на кровать, широко расставила ноги и завалилась на спину. Анджей к тому времени уже успел допятиться до двери и, сделав крутой разворот на все сто восемьдесят, прыжком очутился в коридоре. Он бежал, преследуемый душераздирающим криком американки. Старуха вопила по-английски, что ее пытался изнасиловать монтер, и ругалась по-испански.

Анджей выскочил через черный ход во внутренний дворик гостиницы. Мужик, пославший его в тридцать пятый номер, сидел на лавке возле безводного мраморного бассейна и курил.

— Что-то быстро ты управился, брат, — сказал он и удивленно поднял брови. — У старухи не п… а чугунная труба. После нее прибор нужно как минимум на две недели на прикол ставить…

Анджей молча направился к воротам, возле которых дежурил старый — из бывших гэбистов — вахтер. Этот старик, как успел выяснить Анджей, никогда не проверял документы на выходе и даже не глядел на выходивших. Тем более что обслуга огромной гостиницы менялась слишком часто для того, чтобы не превратиться в настоящий калейдоскоп носов, губ, кепок, шляп и т. п., которые под силу запомнить разве что компьютеру.

— Пока, — Анджей коротко кивнул сладко кемарившему в окошке старику и, перекинув ремень сумки через плечо, неторопливой походкой ступил на тротуар и смешался с по-летнему пестрой московской толпой.

Сью-младшая вместе с одним из своих постоянных клиентов, владельцем большого родео из Техаса, отправилась в увеселительную морскую прогулку в компании себе подобных женщин и их богатых спутников. Путешествие обещало быть веселым и довольно продолжительным — День Независимости праздновала вся Америка от малого до старого, от бедного до богатого, от грешного до праведного.

Сью любила подобные сборища и чувствовала себя как рыба в воде под похотливыми взглядами подвыпивших мужчин, ежедневно в поте лица зарабатывающих свои тысячи и десятки тысяч долларов, а потому в свободную минуту алчущих получить от жизни все возможное и даже больше.