Вечеринки Джо часто заканчивались апельсиновой игрой: гости должны были, не пользуясь руками, передавать друг другу апельсин. И поскольку к этому времени у гостей двоилось в глазах, а координация движений оставляла желать лучшего, апельсин неизбежно оказывался в чьем-то декольте, что вызывало такие вопли, словно в комнате приземлилась стая канадских гусей. Это был замечательный способ проверить, кого еще можно пускать за руль, а я выяснила, что победить довольно легко, спрятав свой апельсин где-то рядом с неприличным местом, – никто никогда не рисковал его оттуда доставать.

– Мне… нужно было отлучиться…

– Тебе всегда нужно. – Джо подмигнула и похлопала по стоящей рядом кушетке. – Просвети же меня, что случилось, пока я металась туда-сюда из-за глупостей Мэриголд. У кого был самый лучший костюм? Ты видела, в чем пришел Джулиан?

– Джулиан?

– Джулиан Мартин. Он оделся Гордоном Рамзи[7].

– В окровавленную куртку? – спросила я, пытаясь вспомнить, кто это такой. – Или я перепутала его со злым стоматологом? Их так легко перепутать, злых дантистов и злых поваров.

– А это значит, что он совсем не произвел на тебя впечатления, – вздохнула Джо. – Ладно. Что насчет Макса? Я видела, как вы болтали на кухне.

С Максом, который явился вскоре после того, как я вернулась в квартиру, попрощавшись с Лео, все прошло не слишком уж хорошо. Он, похоже, намеревался в подробностях пересказать мне фильм, который только что видел, а я не могла ни на чем сосредоточиться, к тому же в шуме вечеринки Макс меня не расслышал и решил, что я саудовка[8], а не садовница. В итоге я в течение пятнадцати минут отчаянно пыталась ответить на странные вопросы о каком-то отдыхе на пляже, а потом Макс сдался и ушел.

Я неторопливо размазывала по тосту пасту «Мармит», пытаясь определить, как бы ответить Джо, не отзываясь при этом грубо об одном из ее друзей. Мне не нравилось быть грубой. Но вся моя семья выражалась излишне прямолинейно, отчего, судя по всему, и случался мой молчаливый паралич во время стресса. Уж лучше я онемею от неловкости, чем мой застывший в ужасе собеседник.

– Эми, со мной ты можешь быть честной, – уверенно сказала Джо, подбадривая меня взглядом. – Я знаю, что Макс не отличается умом, но с ним бывает весело, когда привыкаешь к его красным штанам. Он любит собак! И не будет таскать тебя на лыжные курорты, потому что ужасно катается…

– Джо, с Максом у меня ничего не получится. – Я ткнула вилкой в сосиску и решила быть честной. – Я просто не могу с ним разговаривать. У меня от него голова пустеет. Я просто не понимаю, о чем с ним можно говорить.

– С Максом? Но с ним же так просто болтать! – Она казалась искренне удивленной.

– Тебе легко, я не спорю. Ты знакома со всеми этими людьми много лет. А я совершенно не умею говорить о лошадях и теннисе.

– Потому что смущаешься. – Она погрозила мне тостом. – А ты не смущайся.

– Не в этом дело, я просто сказала правду. – Слабая теплая волна вчерашнего волшебства прокатилась по мне. – И я считаю, что когда встречаешь нужного человека, разговор не проблема. Он просто… случается.

– Ладно, – сказала Джо, хотя я и видела, что она не сдалась. Всего лишь собралась попробовать другой подход. – А как насчет Доминика? Ты познакомилась с Домиником? С гребцом? – Она подвигала воображаемыми веслами, дополнив пантомиму широкой улыбкой, демонстрирующей идеальную работу дантиста… Или историю эмоциональной нестабильности.

Я разрезала сосиску пополам и впилась в нее зубами.

– Джо, серьезно. Я уже говорила вчера: не нужно стараться меня пристроить. Что, если я начну с кем-то встречаться и у нас все разладится? Я не хочу портить нашу дружбу. И не сумею найти мистера Нужного на свиданиях вслепую с мистером Ненужным.