Воздух, которым он дышит - Бриттани Черри (2016)

– Ты хочешь сказать, что он тебе нравится? – спросила я с надеждой, что моя подруга планирует наконец остепениться.

– Эй, эй, тише там, Николас Спаркс.[4] Я имею в виду мне нравится его член. Я даже дала ему прозвище. Ты это хотела услышать?

– Ради всего святого, не рассказывай мне.

– Нет, я все же тебе расскажу.

– Фэй, – вздохнула я.

– «Толстячок Мэтти», – заговорщически сказала она, широко улыбнувшись.

– Знаешь что, не нужно рассказывать мне ничего. Никогда не говори больше об этом ни слова.

– О чем? О жареной сардельке комбинированного вида и о том, как жарится в постели Мэтти? Да он же чертов колбасный бог, клянусь! Помнишь крошечного Пинки Питера? С Мэтти совсем иначе! Огро-омная разница, «земля обетованная жирных колбасок».

– Отлично, сейчас меня стошнит. Так что, если тебе не тяжело, пожалуйста, перестать говорить эти гадости.

Она засмеялась и притянула меня ближе к себе.

– Боже, я так скучала по тебе. Так что скажешь? Пойдем на наше обычное место?

– Конечно.

Мы прошагали несколько кварталов, и всю дорогу Фэй ежеминутно заставляла меня смеяться. И я спрашивала себя – почему я так долго сдерживалась? Может быть, потому, что какая-то часть меня чувствовала вину и не позволяла радоваться. Я застряла в своей беде и считала, что не имею права веселиться и не могу чувствовать себя хорошо. Но сейчас я смеялась и ощущала, что это именно то, что нужно. Слишком много времени ушло на рыдания, а я так устала от слез.

– Так странно быть здесь без Эммы, – сказала Фэй, сидя на качелях на детской площадке. Мы были в окружении детей, которые гуляли с родителями и нянями. Они бегали вокруг, а мы раскачивались вверх-вниз.

Один малыш смотрел на нас так, как будто мы сошли с ума, – еще бы, взрослые, а проводим время, словно дети. Фэй крикнула ему:

– Никогда не взрослей, малыш! Это чертова ловушка!

Она такая забавная.

– Итак. Как долго продолжается все это у вас с Мэтти? – спросила я.

Она покраснела.

– Я не знаю, месяц. Или два.

– Два месяца?

– Ну, может быть, семь. Или восемь.

– Восемь?! Что? Мы с тобой говорили по телефону каждый день. Почему не поднималась эта тема?

– Я не знаю. – Она пожала плечами. – Ты была в таком состоянии после смерти Стивена, ты же знаешь. Было бы достаточно бессердечно рассказывать о своих сексуальных отношениях.

У Фэй никогда не было серьезных отношений, но всегда были партнеры по сексу.

– У меня было меньше дерьма, чем у тебя… – Она нахмурилась и подтолкнула качели так, что я зависла высоко в воздухе. Было не так много моментов, когда Фэй сохраняла серьезность, но Стивен был ей как брат. Она познакомила нас во время учебы в колледже. Они боролись и спорили круче, чем любая пара братьев или сестер, каких я видела. И очень друг о друге заботились. Знали друг друга с пятого класса и были лучшими друзьями. Теперь я увидела, как гаснут и затуманиваются ее глаза, а раньше я даже не замечала этого, живя в своем собственном мире отчаяния. Я совершенно выпустила из внимания, что подруга потеряла практически брата. Она откашлялась и натянуто улыбнулась:

– У меня было намного меньше дерьма, Лиз.

Она толкнула качели вверх.

– Но я хочу, чтобы ты знала, Фэй, что ты все можешь рассказать мне. Я хочу знать все о том, что ты испытываешь при своих диких сексуальных увлечениях. К тому же у тебя же еще все впереди, ты так молода! И, господи, да посмотри ты на свои сиськи!

Она дико расхохоталась, откинув голову назад. Когда Фэй смеялась, вся вселенная чувствовала ее счастье.

– Я знаю, сиськи – это не шутка.

– Мы должны вернуться на работу раньше, чем будем уволены, – напомнила я.

– Если он меня уволит, он будет ходить с отбитыми яйцами до конца дней.

– Фэй, – покраснела я, оглядываясь на людей, пялящихся в нашу сторону. – Тебе нужно фильтровать речь.