Самый желанный - Селеста Брэдли (2017)

У Грэма перед глазами поплыли золотые круги. Он стал целовать длинную, гибкую шею, добрался до ключиц, спустился ниже, прижался губами к тому месту, где колотилось ее сердце. Небольшие, но спелые груди Софи с торчащими от возбуждения сосками отвердели и напряглись, когда Грэм провел по ним губами – раз, второй, третий.

Софи выгнулась, бессильно устремляясь навстречу его ласкам с такой силой, что Грэму пришлось ладонями удерживать ее бедра. А тем временем его язык попробовал на вкус ложбинку между ее грудями, нырнул в пупок и отправился ниже, к упругому бугорку, источающему женственный аромат. Софи испуганно сдвинула ноги, но Грэм легко с этим справился – одним движением их раздвинул и закинул голени себе на плечи. В ноздри ударил острый и сладкий запах возбуждения. Грэм опустил голову и попробовал его на вкус.

Софи удивленно взвизгнула:

– Грэм!

– Знаю, я дерзкий парень, – успокаивающим тоном произнес он. – Предоставь мужчине делать свое дело.

Софи в смущении закрыла лицо руками. Конечно, живя в деревне, она кое-что знала о совокуплении, но это явно выходило за рамки нормального! Но потом Грэм просунул язык в створ ее нежной раковины, и Софи забыла о смущении. Он играл на ней, как на флейте. Его губы пребывали в постоянном движении, действуя умело и точно. Влага его языка, острые, но нежные покусывания, тепло его губ, грубое покалывание отросшей за день щетины на подбородке слились в одно дразнящее ощущение, от которого жарко пульсировала ее возбужденная плоть. Ничего подобного Софи не могла даже вообразить.

Она убрала руки от лица и запустила их в его густые волосы, непроизвольно издавая животные звуки удовольствия. Темное, жаркое наслаждение поглотило ее целиком. Потом Грэм оторвал руки от ее бедер и большим пальцем раскрыл потаенные складки между ног. На сей раз Софи не сопротивлялась, но послушно раздвинула ноги шире, покоряясь его воле.

«Пожалуйста…»

Язык Грэма нашел самый чувствительный бугорок, влажный, горячий, распухший от наслаждения, и осторожно втянул его в рот.

«О да!»

Ритмично и нежно он касался языком самой вершины бугорка, пока тело Софи не задрожало от обжигающего экстаза. Она выгнулась дугой, голова металась по подушке, острая жажда чего-то яркого, болезненного и незнакомого охватила ее.

Грэм просунул свой длинный палец в ее потайную щелочку. От этого нового вторжения Софи вздрогнула.

«Да, да, пожалуйста…»

Ее пальцы вцепились в простыни, стиснули ткань, словно пытаясь удержаться в границах реальности, а неодолимая волна страсти подхватила ее, подняла в небеса и безумно беспомощной вернула на землю. Она слышала собственный тонкий вопль, но ей было все равно. Вся она превратилась в острое, непередаваемое ощущение. Ее жадная, покорная плоть отдавалась ему без остатка. Софи горела живьем.

Значит, так тому и быть. Она с радостью умерла бы от рук своего возлюбленного, умерла бы от любви.

Тем не менее сердце Софи продолжало биться, во всяком случае легкие снова дышали, но тело, влажное и разгоряченное, продолжало дрожать. Губы жадно ловили воздух.

Грэм обнял ее и стал мягко покачивать, пока дрожь не утихла. Софи вдруг застеснялась, спрятала лицо у него на груди и постаралась дышать ровнее.

– Что… это было?

Она скорее почувствовала, чем услышала его понимающую усмешку.

– Наверное, твой первый оргазм.

Софи потерлась лицом о его горячую кожу и смущенно шепнула:

– Мне кажется, я шумела.

– Нет-нет, вовсе нет, – успокоил ее Грэм. – Ни звука. Ты была тихой, как мышка.

Софи рассмеялась.

– Очень большая мышка. С целой толпой друзей. А все их хвосты застряли в мышеловке.

Он поцеловал ее в макушку.

– Не тревожься. Кроме нас, здесь никого. Можешь ловить мышей сколько хочешь.

– А ты?..

– Что – я?

Софи провела лбом по твердым мышцам его груди.

– Ты тоже поймал мышь?