Позволяю любить - Алина Ржевская (2007)

Острая боль сменилась тупой и ноющей, не оставляющей ни на минуту. Боль была белого цвета, холодная, как снег. Он гнал ее, она не думала уходить. Он ругал себя за то, что его не оказалось рядом с матерью в момент смерти, чувствовал вину за все те ссоры, что регулярно себе позволял, наивно полагая, что впереди еще много времени — для примирений должно хватить…

Времени не оказалось. Внезапный сердечный приступ, время оборвалось и остановилось вместе с ее сердцем. Врачи не успели приехать, ее не стало.

И снова кладбище. Опять цветы, чужие лица знакомых, незнакомых и едва знакомых. Справа, всего в нескольких шагах, стояла скромная могилка Ники, яркие ленты траурных венков еще не успели поблекнуть. Виктору уже все было безразлично. Слишком поздно, окружающее — нереально. Реальна смерть, безжалостно и беспощадно отбирающая самых дорогих людей. Ей не крикнешь — верни. С ней не поспоришь, ее не переубедишь. И слова «надо жить дальше» кажутся теперь бессмысленными.

Зачем жить-то? Чего ради? И ради кого? У него никого не осталось.

Даже в бизнесе наметился крен. С уходом Ники удача отвернулась. Контракты, вчера казавшиеся стопроцентно выгодными, на поверку оказывались пустышками.

Люди, окружавшие его на кладбище, подходили, выражали соболезнование и раздражали. Зачем они здесь? Что им нужно? Их траур — как насмешка. Эти лица не чувствуют той боли, что разрывает его на части. Они насквозь фальшивые и лицемерные, эти лица, ими движет любопытство и желание выслужиться перед ним.

Виктор ушел с похорон собственной матери незаметно. Его уход, конечно же, видели, но не посмели следовать за ним — настолько злым было в эти минуты его лицо. Люди поняли: подойди к нему, попробуй произнести хоть одно слово — и он набросится разъяренным зверем. На любого, на первого попавшегося под руку. Просто для того, чтобы выплеснуть боль.

Виктор заперся у себя в комнате и впервые в жизни напился до полубессознательного состояния.

Сергей

Он купил первый попавшийся букет. Огромная охапка ярко-желтых хризантем. Ну и что же, пусть желтые, зато красивые. Она все равно не верит в суеверия.

Он положил цветы на соседнее сиденье машины и поехал к ее дому — решил подождать, когда Аня будет возвращаться с работы, чтобы встретить ее с цветами. Требовалось поговорить.

Сергей был несколько озадачен прошлой встречей. Размолвка, казавшаяся временной трудностью, несколько затянулась. Сергей все еще считал Аню своей женой, не желал смириться с мыслью, что все закончилось и ему не удастся ее вернуть. Даже официальный развод не отрезвил его.

Осознав, что уговоры на нее уже не действуют, Сергей решил заново завоевать сердце Ани. Симпатичные, скажем, цветы, дорогое, положим, шампанское, романтический, например, ужин, красивая, само собой, музыка, пьяные, никуда не денешься, признания в любви… вся эта романтическая жуть так нравится женщинам. Этакая конфетно-букетная стадия. Так положено, таков, мать его, ритуал, а не будешь его соблюдать — дело до постели не дойдет.

Без Ани жизнь оказалась пустой. И не потому, что он не замечал других женщин. Очень даже замечал. А что — Сергей вам не отшельник и не монах, обета воздержания никому не давал. Он — мужчина, природа требует…

Секс с другими женщинами Сергей не считал изменой. Ничего страшного, лишь своеобразная временная замена, необходимая ему до тех пор, покуда не возвратится Аня.

Но с теми женщинами, с которыми он спал, совершенно не о чем было разговаривать. Они попадались ему разные — высокие и низкорослые, худые и полненькие, симпатичные и так себе, но все почему-то как одна одинаково глупые, независимо от того, молчали или болтали без умолку. Им он не мог доверить то сокровенное, что накопилось внутри, где-то в глубине души, если она вообще существует, эта дурацкая душа. Эти бабешки ни за что бы его не поняли, не оценили бы так, как умела ценить Аня.